Особенно,... 
42 
— Как вы грубы, милорд. Похоже, вы тоже разочарованы исходом стычки?
— Вы ослушались меня, мадам, — с такой холодной яростью процедил он, что Касси испуганно моргнула.
— По-моему, милорд, — ответила она спокойно, — вы делаете из мухи слона. Никакой опасности не было.
Граф резко выпрямился. Нелепость происходящего еще больше разозлила его.
— Повторяю, мадам, вы не подчинились приказу капитана. И теперь объясните, по какой причине.
Но девушка, ничуть не смущаясь, гордо вскинула голову:
— Ваш приказ показался мне неразумным, милорд. Когда мы открыли огонь, фрегат находился в доброй миле отсюда, а если учесть, что к тому же он был тяжело гружен и с него вряд ли могли ответить на наш залп, мы легко сумели бы обогнать его, вздумай даже испанцы напасть. Этому судну нипочем не догнать нашу быстроходную яхту.
— Откуда вы все это знаете, черт возьми! — потрясение воскликнул граф. Она совершенно точно оценила ситуацию, но настроение от этого у него не улучшилось.
— Не понимаю, почему мужчины так упорствуют в заблуждении, будто женщины — глупые, ни на что не пригодные создания, у которых вместо мозгов вата! Вы знаете, что я всю жизнь ходила под парусом, и неужели считаете меня настолько тупой и невежественной, чтобы не понять сути происходящего?!
— Прекрасно, Кассандра, я воздаю должное вашему образованию. Но факт остается фактом. Призовите на помощь свои знания, и вы увидите, что без повиновения и строжайшей дисциплины капитан просто не сможет командовать людьми. Как, по-вашему, что произошло бы, если бы все мои люди делали лишь то, что им нравится? Это, Кассандра, неповиновение, а неповиновение заслуживает наказания.
Касси задумчиво свела брови и, опустив голову, тяжело вздохнула.
— Хотя я не матрос, все, сказанное вами, справедливо. Приказы капитана нельзя игнорировать. Я приму любое наказание, которому вы меня подвергнете.
— Но самое легкое наказание за проступок, мадам, — порка, после которой зачастую на спине попросту не остается кожи.
Касси смертельно побледнела, но граф неумолимо продолжал, желая убедиться, что больше она не осмелится выкинуть нечто столь же глупое и опасное.
— Если матрос не подчинился приказу накануне неминуемой битвы, я, вероятно, не задумался бы повесить его.
В каюте воцарилось молчание. Наконец девушка тихо произнесла:
— Думаю, что с вашей стороны будет неразумно меня повесить.
Легкая улыбка заиграла на губах графа, но он немедленно погасил ее и сурово насупился:
— Кажется, ты права. Я не люблю бессмысленные казни. Однако никому не спускаю подобную провинность.
Неожиданно Энтони обнаружил, что гнев его быстро испарился. Он достаточно убедительно объяснил ей все, и она согласилась с ним. Граф уже собирался успокоить ее страхи, когда девушка гордо расправила плечи и спокойно объявила:
— Прошу лишь об одном, не унижайте меня публичной поркой. И связывать меня не стоит, я все вынесу и не стану сопротивляться.
Граф в растерянности уставился на нее. Безмерно восхищаясь мужеством Касси, он хотел одного: сжать ее в объятиях и шептать нежные слова, пока у нее в глазах не исчезнет ужас. Но она посчитает это оскорблением, снисходительным презрением к слабой женщине. Можно представить, как она рассердится, и окажется права, ибо все его доводы будут звучать вяло и неубедительно.
Он пытался найти выход из этой смехотворной ситуации, когда Касси по-прежнему спокойно спросила:
— Какую плеть вы возьмете, милорд? Насколько я поняла, вы все-таки решили высечь меня перед матросами? И привязать к мачте?
— Нет, — с трудом выговорил он наконец, — я не стану позорить тебя перед всеми.
— Спасибо, — шепнула она пересохшими от страха губами и закрыла глаза, молясь, чтобы Бог дал ей силы не кричать и не потерять сознания Она хотела извиниться, умолять не наказывать ее, но язык не поворачивался произнести это вслух.
— Вы сделаете это сейчас, милорд?
— Нет, позже. А пока оставляю тебя, Кассандра, хорошенько подумать обо всем, что ты натворила. И приготовься к моему возвращению.
Поскольку он не имел ни малейшего представления о том, что делать, то и решил уйти и попытаться отыскать выход из этого абсурдного положения. Посмотрев напоследок в ее бледное замкнутое лицо, Энтони вышел из каюты.
Он долго вышагивал по палубе, не обращая внимания на издевательские смешки матросов, которые махали вслед уплывающему испанскому фрегату.
42 
