Последние отзывы

  15  

— Ты чего с ней сделал, негодяй? Чужак нерусский, нелюдь болотная!

— Можешь звать меня просто боярином, коли имени упомнить не способна, — ответил Середин. — И хватит голосить, как воробей из навоза, не трогал я ее.

Туземка осеклась, то ли переваривая услышанное, то ли думая над достойным ответом, и ведун воспользовался паузой:

— Слушай, красотка, а почему Даромила в кокошнике ходит? Это ведь замужних женщин наряд, а она вроде как при отце с матерью живет.

— Так замужем она, боярин, — всплеснула руками туземка. — Неужто не знаешь? Еще четыре года назад ее Сваролюб из того же Засосенья сосватал. Всё чин по чину, да токмо за десять ден до свадьбы он с другами двумя на лодке ставень проверять поплыл, да и не вернулся боле никто. Ни лодки, ни молодцев никто так и не встретил. Живы ли, утопли — неведомо. Так и осталась Даромила соломенной вдовой. Ан и вдовой ли… Всякое ведь случается. Хотя в любом случае — кто же ее теперича за себя возьмет? И года не те, и кто она пред богами — неведомо. А хоть бы и вдова: разве ж на них женятся? После смерти, вестимо, все мужья и жены опять вместе сходятся. Коли на вдове женишься — она к мужу своему первому уйдет, а ты един, как перст, останешься.

— Кого же гости сватали?

— То среднюю, Умилу. Когда старшая замужем, можно и остальных дочерей выдавать.

— Вот стало быть, отчего она вся в слезах… — наконец сообразил Середин. — Свою, стало быть, неслучившуюся свадьбу сегодня вспомнила. Да, жалко девчонку. Красивая ведь, молодая. Жить да жить, детей рожать, мужа любить. Как же она теперь?

— А ты, коли такой жалостливый, взял бы да женился на ней. А, боярин? Бери Даромилу за себя, и не станет у нее никаких несчастий. А? — с плохо скрываемым злорадством предложила туземка. — Все вы такие жалостливые, пока от вас ничего не надобно. А самим лишь бы под подол залезть, да убечь опосля поскорее!

Выстрелив гневной тирадой, туземка гордо вскинула голову и выбежала наружу. Впрочем, даже без ее ответа Олег мог себе представить дальнейшую судьбу Даромилы: останется она до конца дней своих при отцовском доме. Будет ходить в старых девах, чужих детей и внуков нянчить, по хозяйству помогать. Может, так и останется доброй тетушкой. А может — бегать к ней, голодной на ласку, деревенские мужики станут. Бабы все проклинать начнут, мужики же, хоть и бегая, всё равно с презрением «гулящей» нарекут. И детей принесет она не на радость мужу своему, а «в подоле», отцу на позор. И станут детишки невинные зваться байстрюками, а мамочку их, совершенно запросто, еще и прочь погонят. И из дома отцовского — от позора, и из деревни — от ненависти общей бабьей…

— Тьфу, нечистая сила, — тряхнул головой Олег, отгоняя темные мысли.

Горе, радость Даромилы — это всё же не его беда. Не повезло девушке, ополчились на нее боги за что-то. За что — и сама, может статься, не знает. Да только всех девок несчастных за себя не возьмешь. И не при его образе жизни о семье думать. Опять же, коли семью создавать — то по любви, а не из жалости. Всех не пережалеешь.

— Тьфу, пропади! — усилием воли опять отогнал ведун думы о случайной, в общем-то, знакомой, забрался на полок и завернулся в медвежью шкуру, пытаясь заснуть. Отдыхать нужно, пока возможность есть, а не над чужой судьбой несчастной голову ломать!

К вечеру Даромила «потухла». Ужин гостю принесла уже не броская красотка, а бледная деревенская девица в выцветшем потертом платье.

— Долго мне еще тут взаперти сидеть? — поинтересовался Середин, принимая у нее кулеш с салом. — Чего волхв говорил?

— Ничто не сказывал, — пожала она плечами. — Ушел просто, и всё. Но батюшка без его дозволения тебя в дом не пустит. Лихоманки боится, что в тебе затаиться может.

— На нет и суда нет, — отмахнулся ведун. — Всё едино я здесь уже обжился. Могу и в бане спада воды подождать.

Правда, к следующему дню его мнение успело поменяться. Ходить из угла в угол прискучило довольно быстро, греться на солнышке можно час, ну два — а потом тоже надоедает. Устав валять дурака, Середин смазал кузнечный инструмент и оружие салом — чтобы не ржавело, — перетряхнул вещи. А то ведь подмокнет тряпица всего чуть-чуть — а за пару месяцев вся одежда рядом с ней в труху перепреет. Вычистил своих лошадей — хотя особой нужды в этом, в принципе, и не было. Так день и прошел. К вечеру ведун поклялся, что завтра пойдет гулять по городу, что бы там местный волхв ни говорил. Осмотреться, с людьми познакомиться, на торгу погулять. Если на торгу никого нет — то хоть по мастерам местным походить, посмотреть, чем богаты, что умеют. Подарок Даромиле приглядеть. Он ведь действительно перед ней в долгу. Могла ведь и не побеспокоиться о чужаке, никого к нему не звать. Чувствовал Олег себя совершенно здоровым, а сидеть взаперти — так он не тать какой-нибудь, чтобы в порубе жить.

  15