34 
От этих слов он скривился.
— И ты, Гитанна.
— Да, — спокойно согласилась она, — и я. Но у тебя, придворного иллюстратора, положение намного надежнее, чем у любовницы герцога. Меня он может заменить в любое время по внезапному капризу, а тебя — не вправе, разве что на время болезни. Назначить нового Верховного иллюстратора сможет только Алехандро, когда займет отцовское место.
— Странный мальчик. — Сарагоса прижимался плечом к отшлифованной вручную стене и нервно грыз ноготь.
— Не важно, странный он или обыкновенный. С ним надо дружить. Я ничем помочь не могу, вся моя власть — в пределах кровати Бальтрана, а твоя — в пределах Палассо. Ты обязан во что бы то ни стало сохранить расположение герцога.
— Но не герцогини, — угрюмо возразил Сарагоса. Это прозвучало невнятно — мешал ноготь большого пальца в зубах.
— Да при чем тут она? Тебя назначил на должность Бальтран, а вовсе не его жена. У нее никаких прав.
— Кроме права рожать наследников. Гитанна поморщилась.
— Мне ничего не обещано сверх того, что я уже имею. Если напложу ему детей, они будут незаконнорожденными. У него уже есть наследник — Алехандро…
— Ему и решать, кто займет мое место: Серрано или человек из другой семьи.
— Ну так позаботься о том, чтобы это был только Серрано, — сказала она. — Нельзя допустить, чтобы проклятый чи'патро отнял у нас такую должность. Понял, Госа? Подружись с Алехандро. Докажи ему, что надежнее нас, Серрано, у него союзников нет.
— Гитанна, но ведь он всего лишь мальчишка! Неужели ты хочешь, чтобы я тратил свое драгоценное время на бесполезного ребенка?
— Эйха, Госа, кое в чем ты непроходимый тупица. Да как же ты не понимаешь? Эта “трата драгоценного времени” на самом деле выгоднейший вклад! Придет день, когда Алехандро станет герцогом… И если к тому времени ты останешься его другом, он, естественно, не назначит Верховным иллюстратором какого-нибудь чужака.
Его впалые щеки зарделись.
— Ты имеешь в виду, когда я умру?
— Да, — деловито, подтвердила она. — Когда-нибудь ты умрешь, а может, потеряешь работу еще раньше — из-за старости. Чего тут бояться? Надо найти решение. Или ты думаешь, что я еще долго продержусь в любовницах герцога? Матра Дольча, да мои дни рядом с ним сочтены, и я об этом думаю спокойно.
С одним ногтем он разделался и взялся за второй.
— Ну, не знаю, Гитанна…
В ней нарастало раздражение, и она стиснула зубы. Глупец! Не видит дальше собственного носа, не способен продумывать разные варианты спасения семейного благополучия!
— Сойдись поближе с мальчишкой, — посоветовала она. — Войди в доверие, добейся его привязанности. Стань для него незаменимым.
— Да разве может взрослый дружить с десятилетним ребенком?
— Госа, — она уже не таила злости, — для того, чья профессия живопись, у тебя поразительно хилое воображение. Удар достиг цели.
— Матра Дольча! Гитанна…
— Подумай, Госа. — Она снова перешла на спокойный тон. — Посмотри на себя хорошенько. Напиши автопортрет. Уж с этим-то дельцем, надеюсь, ты справишься?
Оставив в покое обгрызенный ноготь, он метнул в сестру недобрый взгляд.
— Если ты и с герцогом так же разговариваешь, стоит ли удивляться, что он считает тебя пригодной только для постели?
— Бассда, — устало молвила она. — Иди в Палассо и как следует подумай над моими словами. Мы пытались открыто нажать на Бальтрана, но не добились толку. Пора испробовать другой путь.
— Он требует улику.
— Значит, мы должны ее найти, — спокойно констатировала Гитанна. — Или сфабриковать.
* * *
Сааведра остановилась в коридоре перед узкой дверью крошечной ученической кельи. За этой дверью находился ее собственный мир, хранились вещи, которые она называла своими: кровать, сундук с одеждой, стол и стул у оконца. И еще кое-что, самое необходимое для жизни: таз, кувшин, ночной горшок за ширмой. А еще — воображение.
Семья считала, что покой способствует вдохновению. Художнику, чтобы освоить инструментарий, дарованный ему природой, необходимо подолгу бывать одному. Только путем неторопливого созерцания, сопоставления и осмысления можно развить чувство пропорции, без которого лучше не браться за кисть. Конечно, на уроках муалимы объяснят, как должны соотноситься длина плеча и длина предплечья, почему коридор в начале выглядит шире, чем в конце. Но знания, полученные в классе, лучше всего оттачивать наедине с собой. Затворяясь в своей келейке, ученик создавал в уме замысел картины и размышлял, как перенести его на бумагу или холст, как оживить его с помощью красок или мела.
34 
