Особенно,... 
79 
— Я так увлекся своим смелым планом в бассейне, что забыл надеть презерватив. Ты пьешь таблетки, не так ли? По-моему, я видел их сегодня утром на полочке в ванной?
Пусть подлец помучается. Рафаэлла на секунду закрыла глаза и проговорила:
— Это именно то, что мне нужно. Забеременеть от человека, которого я собираюсь убить с помощью камня. Судьи увидят мой огромный живот и не поверят, что я могла так сильно ненавидеть тебя.
— Извини. Мне не надо было так торопиться. Голос Маркуса звучал искренне, и Рафаэлла взглянула на него. На этот раз его глаза были очень серьезными.
— Месячные должны начаться через несколько дней. И ты прав, я пью таблетки. Так что не волнуйся.
— А они у тебя всегда регулярны? Ты ведь скажешь мне, если что-то будет не так, правда?
— А что со мной, черт побери, может быть не так? И что ты в этом случае сделаешь? Покинешь остров? Улетишь в Монголию и станешь монахом?
— Не знаю. Но подумаю над этим. — В его глазах снова загорелись бесовские огоньки, и он отвернулся, чтобы поговорить с Коко.
Доминик мягко, как кошка, подкрался к Рафаэлле сзади, она могла поклясться, что не слышала ни звука.
— Ты встревожена, Рафаэлла? Может, это из-за Маркуса?
— О, нет. Просто я вспомнила, как свалилась в ваш чудесный бассейн. Обычно я не такая неуклюжая.
— Разумеется.
Доминик что-то знал. Конечно, Маркус не станет хвастаться своей победой. Да ему и не нужно этого делать. Возможно, все и так заметили, что он вымок не меньше, чем она.
— Ты должна назвать мне свои любимые блюда, Рафаэлла, а я передам Джиггсу. Дюки в самом деле прекрасно готовит. Завтра Маркус привезет твою одежду. Вещи Коко смотрятся на тебе совсем неплохо, но мне кажется, что в своих собственных ты будешь чувствовать себя куда лучше.
«Вот мой отец разговаривает со мной, — подумала про себя Рафаэлла, — и понятия не имеет, что я его дочь». Она догадалась, что Доминик только что отдал приказ, подчиняться которому у нее не было ни малейшего желания. Приказ, означающий, что Маркус будет рыться в ее вещах. И вряд ли на этом остановится. Он обыщет ее виллу вдоль и поперек. Дневники матери были спрятаны под туалетным столиком в том месте, где заканчивался ковер. Чтобы обнаружить их, требовалась большая смекалка, но Маркус, вне всякого сомнения, был очень умен. До настоящего момента Рафаэлла не беспокоилась за журналы. Теперь же ее охватила паника. Если Маркус обнаружит дневники, то передаст их Доминику и ее планы рухнут. Рафаэлла подумала, что было глупо с ее стороны привезти с собой все три тетради, но она чувствовала потребность все время возвращаться к ним, тщательно изучать эти записи. Рафаэлле хотелось, чтобы ярость каждый раз захлестывала ее в тот момент, когда она перечитывает снова и снова, какие страдания причинил Доминик ее матери.
Маркус уже интересовался у нее дневниками матери. А что сделает Доминик, если они попадут в его руки? Убьет ее? Поцелует и скажет: «Привет, дочурка»?
— Вообще-то я не рассчитывала ночевать здесь, Доминик. Я бы предпочла собрать вещи и приехать завтра, чтобы остаться в резиденции на какое-то время.
— Как скажешь, — не стал спорить Доминик. Его нахмурившееся на миг лицо озарилось обольстительной улыбкой. — Полагаю, ты уже поняла: я хочу, чтобы ты писала мою биографию.
Коко уже сообщила ей об этом, но услышать эти слова от самого Доминика было куда важнее.
— Спасибо, — просияла Рафаэлла. — Огромное спасибо. Я постараюсь отнестись к теме со всей справедливостью.
— Поговорим о подходах и основных правилах завтра. Поскольку книга пишется обо мне, то я настаиваю на том, чтобы все, что ты станешь писать, получало мое полное одобрение. Кроме того, я буду твоим редактором. По ходу написания книги надо будет правильно расставлять акценты, и, разумеется, здесь последнее слово остается за мной. Например, Коко говорила тебе, что я финансирую некоторые программы США по реабилитации от наркотической зависимости. Естественно, я не хочу, чтобы ты останавливалась исключительно на подобной моей деятельности, но упомянуть об этом не помешает. А о некоторых сторонах моей жизни вообще не имеет смысла рассказывать. Не думаю, что у нас будет много проблем, Рафаэлла. Мы с тобой отлично сработаемся.
«Только в том случае, если я буду делать, что мне прикажут», — думала Рафаэлла, но продолжала кивать головой. Она очень хорошо понимала, чего хочет Доминик. Переставить факты местами так, чтобы выглядеть этаким доброжелательным филантропом: заново создать себя и собственную жизнь. Доминик хотел, чтобы она писала все, кроме правды. Рафаэлла должна была стать стенографисткой и записать жизнь великого человека. Пусть он так и думает. Ее это вполне устраивает. К тому же Рафаэлла почувствовала угрозу в его словах, хотя он и не произнес ее вслух: Доминик намекал на то, что лучше ей делать так, как он прикажет.
79 
