Последние отзывы

  92  

Лола Жост сидела за столом в «Красавицах» в обществе Ингрид Дизель и Жерома Бартельми, который рассказывал им о последних показаниях задержанных. Перестав запираться, парочка выбрала другую тактику. Жюль признавал, что придумал клиента и добавил в шампанское наркотик. Чтобы помочь Мирей Кост отомстить Алис Бонен, напугав ее до смерти страшными галлюцинациями.

— Он уверяет, что никогда не входил в ее номер.

— Как же тогда Алис получила шампанское? — спросила Лола.

— Жюль якобы отдал ей его в холле, прежде чем она поднялась наверх. От имени Марешаля.

А в остальном Кост и Паризи продолжают стоять на своем. Парочка клянется, что не собиралась подстрекать Алис к самоубийству, предлагая ей броситься с тридцать четвертого этажа «Астор Майо». По их словам, отель был выбран не из-за своей высоты, а лишь потому, что Алис работала там раньше. Мирей утверждала, что вообще не была возле гостиницы. И тем более не переодевалась Жюлем. Зато он признавал, что узнал Алис уже в тот момент, когда она перешагивала через окно. И не отрицал, что снял ее смерть вполне сознательно. Так как «было уже слишком поздно, чтобы прекращать съемку», Жюль решил сделать из этого фильм и продать его телевидению.

— Вчера Садовый Гном наконец понял, что уже какое-то время сидит на бочке с порохом, — добавил Бартельми. — Он собирается поскорее передать это дело в уголовную полицию.

— Жюль ему говорил о Ролане Монтобере?

— Так точно, шеф. До Груссе наконец-то дошло, что сын Плесси-Понто замешан не только в старой истории с наркотиками, но еще и в деле о самоубийстве, очень соблазнительном для СМИ. Только теперь он понял, что Кост и Паризи собираются стать знаменитыми. Никогда не встречал таких типов! Жюль не постеснялся заявить мне, что намерен нанять самого раскрученного адвоката. Он планирует найти себе литературного негра, чтобы написать роман об истории его любви к Мирей, которую принудили заняться шантажом, направленным против сына кандидатки в президенты. Еще он подумывает написать киносценарий, чтобы продать его киношникам.

— Это пахнет министерской отставкой, — заметила Лола.

— И провалом на президентских выборах? — спросила Ингрид.

— Вовсе не обязательно. Хороший скандал с отстранением от должности на несколько месяцев никогда не мешал политику вновь подняться.

Она обернулась к Бартельми:

— Короче говоря, сладкая парочка рассчитывает отделаться обвинением не в убийстве, а в неоказании помощи человеку, оказавшемуся в опасности?

— Думаю, да. К тому же они по мере сил пытаются переложить вину на Монтобера. Мирей утверждает, что история самоубийства его отца, выбросившегося из окна, стала у него навязчивой идеей.

— Я убеждена, что Мирей убедила Жюля помочь ей устранить Алис, — заявила Лола. — И что она в нужный момент заняла его место, чтобы предоставить ему железное алиби. Кто мог представить, что оператор не за своей камерой, а по другую ее сторону? Я нередко сталкивалась с ненавистью, работая полицейским, но та, которую испытывала Мирей к Алис, была всепоглощающей. Она ей завидовала. Ее свежести, чувствительности, способности любить. Крепкая оплеуха превратила эту зависть в еще более огнеопасную смесь. Алис посмела бросить в лицо Мирей свое презрение. Она хорошо знала, что Мирей занималась этим вовсе не ради Монтобера, что она собиралась обмануть своего хозяина. Украв видео, Алис украла у Мирей ее мечту о величии.

— Ты помнишь о приезде Авиньона и Орлеана в Бретань? — спросила Ингрид.

Лола кивнула.

— Я бы никогда не подумала, что она сообщит им, где прячется Монтобер.

— Я тоже, Ингрид. И все же это было вполне логично. Кроме Лебуте, только Мирей Кост знала, что он скрывается на острове Жиг.

— Старое сердце Ролана, растоптанное девушкой. Как трогательно!

— Надо сказать, она отменная актриса. А знаешь, я ведь поверила ее представлению на коктейле у Тробона. Юную романтичную девушку, помогающую бежать старому любовнику, который ее не стоит. Ловко ей удалось донести на его, делая вид, что она уверена в его невиновности.

— А мы едва не поверили ее рассказам о том, какой дрянью была Алис.

— Самое скверное то, что у них есть шанс, — сказал Бартельми. — Потому что у нас, в сущности, нет ничего материального. Между прочим, у Жюля есть теория по поводу реальности. Он утверждает, что сегодня люди, которые стремятся к власти, должны уметь ее видоизменять. Больше ничего не существует, кроме того, что делается специально. И Мирей считает так же.

  92