Особенно,... 
22 
– Влад, для тебя что угодно, – пробасил в трубку Стае. – Понадоблюсь – звони. Всех благ тебе.
– И тебе того же, – Владислав нажал кнопку отбоя. Когда он открыл дверь, Алик мирно спал рядом с Катей.
Особенно гадать о том, чем они занимались некоторое время назад, не приходилось. Услышав голос отца, Алик и Катя проснулись и теперь ошарашенно смотрели на него. Катя пыталась натянуть одеяло.
– Пять баллов, сынок! – сказал Владислав и хлопнул дверью.
Он вернулся в гостиную, где сидели Гена, Эрик, Сергей и Илья, бросил телефонную трубку и почти упал в кресло. Секунду висела пауза.
– Значит, так, – хмурясь, сказал Владислав, – на первый раз я все прощаю. Второго не будет. Я не знаю, как вы заходили домой. Скорее всего, не дальше прихожей.
– Сюда заходили, – робко подал голос Гена.
– Научись молчать, когда я говорю, – Владислав закурил. – Должны были весь дом обойти. Можно было бы и в его комнату зайти. Он там. Мальчик оказался поумнее вас и решил куртку и туфли в прихожей не оставлять.
– Как там?! – Эрик даже подался вперед.
– С барышней. Успел натрахаться и выспаться. Сейчас можете катить по домам, и чтобы до завтра я вас не видел и не слышал. А ты, Генчик, подумай, как тебе лучше будет за отпрыском моим присматривать, – он повернулся к Илье. – Илья Григорьевич, будь добр, останься еще на полчасика.
Эрик и Гена с облегчением вздохнули, простились и ушли. Сергей ушел в свою комнату. Илья вопросительно посмотрел на Владислава.
– Посиди еще чуть-чуть, иначе я сейчас с этого стервеца башку сниму, – сказал он.
– Уймись. Мы ведь тоже были не подарками, – Илья улыбнулся.
– Илюша, у наших стариков не было таких бабасиков, в них не стреляли, нас не пытались украсть или избить для того, чтобы их достать.
– Не смертельно, Влад. Ведь все утряслось.
– Слава богу! – Владислав вымученно улыбнулся. – Просто я сейчас в таком состоянии, что могу наговорить чего-нибудь такого или наделать, о чем буду потом очень жалеть.
– Я никуда не ухожу. Сейчас появится твоя крошка, и у тебя все отрицательные эмоции уйдут в сторону.
– Она не появится, – Владислав снова стал хмурым. – Вчера вечером она ушла от меня.
– Что случилось? – Илья тоже нахмурился.
– Не знаю. Ничего понять не могу. Все было хорошо, а потом вдруг рухнуло.
В комнату вошел Алик. Вид у него был, как у провинившегося кота. Он исподлобья посмотрел на отца. Владислав молча, хмурясь, смотрел на него.
– Па, я Катю провожу? – робко спросил он.
– Проводи, проводи. Генчик уже уехал. Серега вас подвезет.
Алик ушел. Владислав раздавил в пепельнице окурок. Илья сочувствующе посмотрел на него. От дома отъехала машина.
– Ты в норме? – спросил Илья.
– Да. Даже на мужиков уже не злюсь.
– Тогда я поехал?
– Да, завтра утром еще увидимся. Извини, что задержал тебя.
– О чем ты? Никто из нас не застрахован от этих неприятностей. Теперь, главное, не вешай нос. С Никой все уладится.
– Хотелось бы, – Владислав грустно улыбнулся.
Глава 15
Илья уехал. Владислав пошел в комнату сына. Постель была все еще в беспорядке. Он отбросил одеяло и увидел знакомые пятна. Почему-то вспомнилась простыня, которая лежала у него в комоде. Владислав поправил одеяло и пошел к себе. Он уже переоделся, когда приехал Алик с Сергеем.
Спускаться вниз Владислав не захотел. Он улегся прямо поверх покрывала и включил телевизор. Он знал, что Алик придет сам. Ждать долго не пришлось.
– Ты не спишь? – спросил, входя, сын.
– С тобой поспишь! – с сарказмом бросил Владислав.
– Па, понимаешь… – Алик придвинул кресло к кровати и сел.
– Ничего не понимаю! – Владислав резко сел. – И понимать не хочу! Я тебя просил, как человека. Просил?
– Просил.
– А ты?
– А я поступил, как последняя сволочь.
– Как две сволочи. Первый раз, когда Товариани в лапти обул, а второй раз, когда Катерину…
– Па, я люблю ее.
– Я тебе уже объяснял, что любить и тащить в постель – это разные вещи.
– У тебя почему-то эти вещи сходятся.
– Далеко не всегда. А если она забеременеет?
– Я не пойму, ты что, боишься того, что у нее не такие упакованные родители, как ты?
– Ума у тебя, сынок, гораздо меньше, чем я надеялся! Ей еще семнадцати нет. Тебе тоже. Я не говорю уже о том, что потом детей нужно воспитывать. Ей в таком возрасте рожать совсем нежелательно. Рано еще.
– В конце концов, можно и аборт сделать, – робко заметил Алик.
22 
