Последние отзывы

  25  

— Этого не может быть!

— А вино вкусное, Андрей. Ой, какое вкусное. Давно уж налитком сим не баловался. Мужики порой догадаются меда хмельного принесть, а уж вина и вовсе на столе моем не бывало.

— Этого не может быть! — громче повторил новик.

— Ты странный человек, чадо мое, — спокойно приподнял брови старик. — Порою разумен на удивление, о мудростях сказываешь, о каковых я и не слыхивал. А порой упрям и глуп, точно юный козленок. Ты же, Андрей, уж не раз чародейство зеркала Велеса в делах своих повседневных использовал. Из него и о набеге польском узнал, и о себе, и о покушении на великого князя. И ни разу оно тебе не солгало. Почему же упрямишься, правды признать не хочешь, коли о годах и селении твоем речь заходит? Ну нет, нет там никаких каменных городов!

— Тогда откуда я взялся?!

— Вестимо, из рабов сарацинских, — пожал плечами колдун. — Али из иных мест заклятие тебя вытянуло.

— Этого не может быть!

— Как знаешь, отрок, — вздохнул Лютобор. — Я от своего слова отказываться не намерен. Послезавтра ночью полнолуние случится. Посему, коли придешь послезавтра ввечеру на алтарь рухнувшего храма, на Сешковскую гору, я вновь проведу обряд возвращения тебя в родные места. Туда, откуда ты пришел. А теперь ответь мне: как спасти человека от порчи, коли ее через плоть наводят? Через волос, кровь, пот его?

— На воск можно отлить или через солнечную дугу отговорить, — налил еще по кружке вина Андрей.

— Нет, чадо, — покачал головой колдун. — Так ты от сглаза, от порчи на расстоянии спастись можешь. А коли через плоть чародей действует — он на жертву напрямую, мимо любых защитных заговоров выходит… Ох, хорошее вино, доброе. Порадовал старика.

— Найти надо чародея и грохнуть. Саблей по шее.

— Это заклятие креп… крепким выйдет, — чуть не подавившись, довольно закудахтал старик. — Однако же коли не найти врага, то действовать иначе, хитрее можно. Тут понадобятся три волоса от трех невинных детей…

* * *

Ночью было довольно прохладно, поэтому поверх рубахи Зверев надел войлочный поддоспешник, а уж на него — шитую серебром ферязь, опушенную у ворота и на обшлагах бобровым мехом. Разумеется, в рукав он сунул кистень, на пояс, рядом с ножом, ложкой и косарем, повесил саблю. Спустился наружу, как и в прошлый раз, справа через частокол. Но теперь он сложил веревку вдвое и, встав на траву, просто потянул один из концов, и веревка благополучно соскользнула вниз.

На Сешковской горе бродили какие-то белые и желтые огоньки, похожие на громадных светлячков или глаза циклопов — парами огоньки не перемещались. В голове сразу всплыли все те страшные рассказки, которые он успел услышать про злобную нечисть, что обитала на месте рухнувшего храма злых духов. По спине побежали мурашки, однако новик встряхнулся и решительно пошел туда. В конце концов, он и сам теперь почти что колдун. Добрая сабля и заговорное слово — чего можно опасаться с таким оружием?

В этот раз озеро пришлось обходить, поэтому путь занял не десять минут, а все двадцать. Еще и ноги путались в высокой сочной траве, и комары постоянно кусались, словно летали над простым смертным, а не над человеком, что сейчас промчится сквозь толщу веков.

Над древним алтарем — большим камнем с плоской верхушкой — огоньков вилось особенно много, причем они без страха смешивались с искорками пламени, взмывающими к небесам. Похоже, Лютобор развел костер за алтарем, чтобы его не было видно из усадьбы — но подобрать дрова, не дающие искр, не догадался. Хотя… Кто станет вглядываться в огоньки над проклятой горой? Их тут и без костра в избытке.

— Вечер добрый, мудрый волхв.

— И тебе всего хорошего, чадо, — ответил из темноты колдун. — Не передумал?

— Нет, конечно. Домой-то хочется.

— Тогда забирайся. Куда, ты уже знаешь. Глаза не забудь закрыть. А то можешь попасть в священный огонь, ослепнешь.

— Я помню, Лютобор. — Зверев вскарабкался на камень, сдвинул ножны сабли назад, уселся, поджав под себя ноги. — Я готов, волхв.

— Тогда прощай, чадо…

Колдун метнул в огонь что-то трескучее, рассыпавшееся мелкими огненными искрами, начал негромко напевать. И опять, как в прошлый раз, Зверев ощутил, что проваливается в жаркую, ослепительную бездну… Минутой спустя он привычно поймал ногами опору, чуть присел, гася инерцию, секунду выждал, ощущая сквозь веки яркий свет, а потом открыл глаза…

  25