Лёгкий, ненавязчивый романчик 
95 
Однако русских, как и предвидел сын Кетлера, на всех атакующих не хватало, и вот уже в нескольких местах кнехты выбрались наверх.
— Великий Господь, да что это такое?!
Сунувшиеся перевалить через частокол ливонцы начали падать назад — и рыцарь готов был поклясться на Библии, что удар топором по шлему получил только один! Вот еще один, только поднявший голову над частоколом, вскинул руки к лицу, осел вниз и заскользил по стене, сбивая товарищей, вот другой схватился за плечо и согнулся в три погибели, прячась за бревна.
— Не лезьте! Накапливайтесь под стеной, накапливайтесь, — шептал командующий, но сорванные с земли сервы плохо разбирались в военной тактике, а потому не догадывались сперва собраться под частоколом большой группой, чтобы потом всем вместе перемахнуть единой массой. Впрочем, места, чтобы накопиться, на узкой скользкой полоске между частоколом и скосом стены имелось совсем чуть-чуть, да еще сверху постоянно поливают водой и норовят стукнуть топором.
Русские оказались коварны и хитры. Где-то в деревне, недалеко от стен, сидело несколько лучников, которые быстро выцеливали врагов, появляющихся над валом. А поскольку кнехты не могли взобраться одновременно все, над частоколом или краем приречного вала появлялось всего по несколько голов. Численное преимущество атакующих сводилось в ничто — лучники отстреливали кнехтов по очереди, по одному.
Еще около трети часа сын верховного магистра ждал, что в каком-то месте количество взобравшихся кнехтов станет подавляющим, что они прорвутся, перевалят стену и начнут разбегаться по селению — и тут русским уже не помогут никакие стрелки. Но штурм становился все более и более вялым — закованные в тяжелые кирасы, и в большинстве своем мокрые люди просто выдохлись, устали по несколько раз лезть на стену и скатываться обратно вниз. Они нуждались в отдыхе.
— Горнист! Играй отступление, — приказал рыцарь. — Бомбардиры, а вам надлежит взять стволы, лесом обойти город и тайно установить пушки напротив ворот деревни. Все поняли? Исполняйте.
Прикрывать бомбардиров от возможной вылазки осажденных он послал ливонского дворянина Хангана с двумя десятками епископских воинов, а сам ушел в свою палатку, поставленную прямо на льду еще вчера. Рыцарю хотелось побыть одному. Второго штурма сегодня организовать все равно не удастся: день катится к закату, кнехты устали, а осажденные старательно плещут через вал воду, восстанавливая стены своей крепости. Впервые с начала похода сын Готарда Кетлера усомнился в том, что ему удастся покорить язычников так легко и быстро, как он себе воображал. Две крепости, две неудачи. А рыцарям и простым солдатам нужна добыча — иначе за ним больше уже никто и никогда не пойдет.
* * *
— Хватит бездельничать! — решительно заявил Зализа, вернувшись с очередной поездки по окрестным тропам. — Пора и честь знать.
Минувшая неделя, которую он почти полностью провел в седле, сделала свое дело. Юшман более не казался ему неподъемной тяжестью, а легко и просто облегал тело, как рубашка или нарядный зипун. Ноги от седла уже не уставали, сабля снова прижилась к руке, а кончиком длинной рогатины опричник мог расщемить надвое раскачивающуюся на ветру ветку.
— Горло-то еще не зажило, Семен, — попыталась отговорить его жена, но Зализа упрямо покачал головой:
— Почитай, два месяца смерды человека государева не видели! Как бы сомнения в их душах не зародилось, в спокойствии на земле, в твердости власти государевой. Нет, пора ехать. За порядком доглядеть, о законе напомнить.
Алевтина покачала головой, и смирилась. Она знала, что рано или поздно, но настанет день, когда муж сядет в седло и снова по восемь-девять дней из каждых десяти станет проводить в дороге, проверяя невскую засеку, морские берега, долгие узкие дороги Северной Пустоши. Как ни страшно звучит, но рана, полученная мужем в горло, принесла ей радость — только она заставила опричника задержаться в усадьбе не на день-другой, а на целых полтора месяца.
— Скажу Пульхерии, чтобы снеди собрала, — вздохнула Алевтина. — Ты куда ехать собираешься?
— Нислава из Еглизей заберу, — усмехнулся опричник, — засиделся, поди, сарацин. С ним поперва в засеку съездим, посмотрим, как догляд несут. Там сейчас Феофан должен стоять. Потом на ту сторону Невы съезжу, пока зима. Летом ведь ни разу не побывал, все недосуг было. Да ты не беспокойся, там окромя чухонцев никто не живет, ни татей, ни литовцев нет. Просто осмотрюсь, для порядка.
95 
