112 
– Я снова дома. Привет, Мимерик, ты все еще играешь на лютне, точно христианский ангел? А ты, Дорсун, по-прежнему поражаешь любую мишень из своего лука? Я помню, четыре года назад ты отстрелил на лету крыло у птицы. Эдель, старый приятель, ты что-то растолстел. Знаю-знаю, ты большой любитель медовой коврижки, и поварихи суют тебе лакомые кусочки, когда никто не видит, стоит тебе улыбнуться, и они отдадут тебе все, чего ты пожелаешь.
Тут Ларен остановилась, выжидая. Меррик следил, как на лицах придворных недоверие сменяется растерянностью, растерянность – изумлением. Наконец из всех глоток вырвался крик:
– Ларен! Ларен!
Ролло охотно предоставил пяти дюжинам гостей кричать и вопить еще минут десять. Затем он вновь приподнял руку, и все мгновенно смолкли.
– Моего племянника Таби нет с нами. Он был совсем маленьким, когда его похитили, и всем ясно, как трудно выжить ребенку, даже когда о нем хорошо заботятся. Однако мы не станем скорбеть. Мы уже и так видели много горя. – Ролло повернулся к Меррику и подтолкнул его вперед. – Это супруг Ларен, Меррик Харальдссон из Норвегии, родич короля Харальда Прекрасноволосого. Я давно уже познакомился с ним, а теперь он приехал сюда, потому что я пригласил его явиться и занять подобающее ему место.
Меррик улыбнулся и тихонько шепнул Ларен:
– На самом деле я прихожусь королю разве что шестиюродным братом, к тому же у нас в Норвегии все состоят друг с другом в родстве.
– Этот человек будет править Нормандией, если мой сын Гийом Длинный Меч скончается, не оставив наследника. Приветствуйте Меррика Харальдссона.
Ролло не снизошел до разъяснений. Он просто объявил свою волю, коротко, громко, глубоким сильным голосом. Даже Ларен затаила дыхание, хотя и знала, что он собирается сделать. На лицах людей, собравшихся в большом зале, явственно проступило замешательство.
– Вот так, – с удовольствием заметил Меррик, – теперь опасность грозит только мне, но не тебе.
– Мне это не нравится, – возразила она, уже не в первый раз с того момента, как накануне вечером Меррик изложил Ролло свой план. – Ты не знаешь здесь никого, ты очень рискуешь. Посмотри на них, они не понимают, как теперь быть, они слишком потрясены. А где Хельга и Ферлен?
Ларен упрямо возражала, а Меррик покорно слушал, но ни в чем ей не уступал. Теперь же он только усмехнулся, оглядывая обращенные к нему, застывшие в изумлении лица:
– Скоро появятся твои сестры. А что касается , всех остальных, то я готов разыграть героя-викинга, изобразить напористость, не хуже той, какую они привыкли видеть в Ролло, и показать всем, что я прямо-таки переполнен гордыней и честью, вот-вот лопну. Возможно, если я придусь Ролло по душе, он попросит меня остаться в Нормандии и разделить с ним власть, а потом править вместе с Гийомом. Как ты на это смотришь?
– Ты с ума сошел!
– Разве? По-твоему, я не смогу стать достойным наследником нормандского герцогства? Считаешь, у меня не хватит мозгов, чтобы провести всех этих людей?
– Конечно, ты сумеешь их обмануть, но это безумие, Меррик!
– Как ты полагаешь, это безумие передастся нашему ребенку?
Ларен уставилась на него, позабыв на миг обо всем:
– Я еще и думать не думала о таких вещах.
– Напрасно. У тебя не было месячных с той нашей первой ночи.
Ларен стала белее, чем скрытая под ее платьем рубаха.
В эту минуту Ролло с улыбкой повернулся к Меррику и протянул ему руку:
– Приблизься, господин мой Меррик, и поздоровайся с моими людьми. Быть может, наступит день, когда они станут твоими людьми.
Ларен пошатнулась, зрачки у нее расширились, и взгляд с тревогой обратился к мужу:
– Мне нехорошо, – прошептала она. Меррик подхватил ее, поднял на руки. Все собравшиеся вновь разразились криками, и даже Ролло в ужасе вскочил на ноги, восклицая:
– Ради богов! Что случилось с Ларен?! Меррик во всеуслышание объявил:
– Обычный обморок, мой господин. Она здорова, она всего-навсего собирается подарить мне наследника. – Высоко подняв Ларен на руках, Меррик продолжал сильным звучным голосом:
– Да, Ларен родит сына, который однажды может стать правителем Нормандии.
Широкая улыбка не сходила с лица Хельги. Наклонившись к уху сестры, она прошептала:
– Кто знает, возможно, ей и не удастся родить. Если она пошла в тебя, Ферлен, ей не выносить ребенка.
– Волосы у нее точь-в-точь как у отца. Просто ужасно: она рыжая, словно ведьма.
112 
