28 
Поль выдержал испытание. Избавившись от необходимости корчить из себя важную особу, он бросился по ступенькам в объятия матери. Сьонед крепко прижала его к себе, а потом отпустила, чтобы он мог обнять отца. Ероша мягкие волосы сына, Рохан с улыбкой смотрел на него сверху вниз.
— Я думал, мы никогда не доедем! — воскликнул Поль. — Мама, извини, что мы опоздали, но Мааркен хотел устроить погоню за песчаным оленем. Правда, мы потеряли оленя в Ривенроке.
— Ах, как жаль! — посочувствовала Сьонед. — Ну ничего, мы поймаем его завтра. Похоже, тебе так не терпится, что ты готов гоняться за оленем весь день. Может, войдем в зал и выпьем чего-нибудь холодного?
— А можно я сначала поздороваюсь со всеми? И позабочусь о моей лошади? Дядя Чейн дал мне ее на лето, а потом я поеду на ней в Виз!
Рохан милостиво кивнул, и Поль убежал. Теперь гордость принца за сына не знала границ. Весь Стронгхолд увидел, как изменились внешность и поведение Поля, и убедился, что мальчик превратился в настоящего юного лорда. А теперь инстинкт подсказал ему, что пора восстановить детские дружеские связи. На секунду Рохан задумался, знал ли Поль, что заставило его поступить так, а не иначе, и оценивал ли он последствия этого, но потом решил, что нет. Все его действия были искренними и внезапными.
Чейн спешился и подошел к крыльцу. Дьявольски улыбаясь, он отдал Рохану тщательный, низкий поклон, как будто приносил вассальную клятву. Рохан фыркнул.
— Хоть ты не начинай!
— Я только хотел последовать прекрасному примеру вашего сына, мой принц, — ответил Чейн. — Если вы простите вашего скромного слугу и его незначительного сына, то мы бы хотели еще раз последовать примеру Поля и позаботиться о наших лошадях. Итак, с вашего милостивого позволения, мы можем удалиться, мой принц?
— Пошел вон отсюда, старый дурак! — рявкнула Тобин, как следует шлепнула мужа по заду и прошла мимо.
Рохан поднял глаза, разыскивая Поля. Мальчик стоял в окружении оживленно болтавших, пошучивавших солдат, лучников, грумов, служанок; здесь был даже главный сенешаль Рохана, рассудивший, что в данную минуту он должен быть ближе к молодому принцу, чем к старому. Обнимая сестру, Рохан продолжал сокрушенно покачивать головой. Его немного смущало непонятное действие чар сына на челядь. Но когда Тобин расцеловалась со Сьонед и они вошли в замок, сестра раскрыла ему эту тайну.
— Он в точности такой, каким ты был в его возрасте, — заявила она. — Клянусь тебе, в Радзине все готовы были за него идти сражаться с драконами, и я не думаю, что в Грэйперле было по-другому.
— Ну, тогда я был немного меньше, — напомнил Рохан. — В то время я служил гонцом между одной принцессой и избранным ею лордом. Встречи в полночь, тайные свидания днем… Неужели Поль тоже замешан в таких делишках?
Несмотря на свой возраст, Тобин умудрилась вспыхнуть.
— Не знаю, но готова держать пари: если это так, он вдвое лучше справляется с порученным делом, чем ты, растяпа! В тот день, когда отец застал меня с Чейном, я потеряла десять лет жизни!
— Это была не моя вина, — запротестовал Рохан. — К тому же тебя застали всего однажды, а сотни раз…
— Сотни! Послушайте-ка его! — Она сделала шаг назад, отходя в тень, и внимательно рассмотрела их обоих. — Рохан, ты начал есть! Глазам своим не верю!
Сьонед хихикнула.
— Брюшко — один из признаков надвигающейся старости!
— Нет у меня никакого брюшка! — запротестовал Рохан и ущипнул сестру за талию, по-прежнему тонкую, как у девушки. — Да и у тебя его тоже что-то не видно.
— Если бы было видно — откликнулся Чейн, стоявший в дверном проеме, — я бросил бы ее в темницу и немного поморил голодом. А ты, Сьонед, все хорошеешь — впрочем, как всегда. — Он поцеловал ее в щеку, сделал паузу и для симметрии поцеловал в другую. — Что ты там бормочешь про старость? Ну, а ты… — Он сгреб Рохана в охапку и улыбнулся. — Все еще можешь спрятаться за острием меча? Черт возьми, обидно стариться в одиночку!
Сьонед лукаво приподняла бровь.
— И это говорит мужчина, одного взгляда которого достаточно, чтобы заставить затрепетать любую обитательницу Стронгхолда!
— Если бы! — вздохнул Чейн. — Увы, теперь эта честь принадлежит Мааркену. Кстати, ты знаешь, что он просил позволения за лето привести в порядок Белые Скалы?
— Ого! — рассмеялась Сьонед. — Значит, скоро будешь нянчить внуков? — Заметив, что в дверях стоит Мааркен, красный до ушей, она обняла племянника и шепнула: — Все ясно. Об этом больше ни слова…
28 
