26 
– Я бы тоже хотел, шериф. Думаю, вы попали как раз в самую точку.
– Надолго вы в Коуве, Квинлан?
– Еще на неделю или около того.
– А мисс Брэндон?
– Не знаю, шериф.
– Какая жалость, что у нее рак.
– Да, действительно жаль.
– Но она поправится.
– Ее доктор надеется, что да.
Шериф Маунтбэнк на прощание пожал руку Квинлану, кивнул Салли, которая слышала каждое слово, хотя они и говорили тихо, и распрощался.
Оставшись наедине с Квинланом, Салли заметила:
– Однако шериф далеко не дурак.
– О нет! Но вы его здорово провели с этой химиотерапией. Кстати, а где ваша тетушка?
– Понятия не имею. Ушла.
– Она знала, что придет шериф?
– Да. Но она заявила, что ей все равно ничего не известно. Амабель утверждает, что не слышала никаких криков, но не хочет сообщить об этом шерифу, чтобы не выставлять меня в дурном свете.
– Вы хотите сказать, представить вас истеричкой или лгуньей?
– В этом роде. Когда ей действительно придется говорить с шерифом, она, вероятно, скажет не правду. Амабель меня любит и не хочет причинить мне никакого вреда.
Но она недостаточно ее любила, чтобы солгать на этот раз? «Странная семейка», – подумал Квинлан.
– Еще телефонные звонки были?
Салли покачала головой, неосознанно переводя взгляд на телефон, который помещался на столе рядом с лампой.
– Но кому-то известно, что вы здесь.
– Да, кому-то.
Джеймс не стал развивать эту тему. Решил больше не давить на Салли, по кр'айней мере не сейчас. Она и так перенесла слишком много испытаний – более чем достаточно для одного дня. И между прочим, она их не проиграла, хотя вполне могла бы. У Джеймса непроизвольно вырвалось:
– Я горжусь вами, Салли.
Подняв на него глаза, Салли непонимающе моргнула. Джеймс все еще стоял у входной двери, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
– Гордитесь мною? Почему?
Квинлан пожал плечами и подошел к ней поближе.
– Вы же не полицейский или что-нибудь в этом роде, а обычная женщина, но, однако, вы не раскисли.
Если бы он только знал! Салли неосознанным движением потерла полоску на пальце, где когда-то было обручальное кольцо, такое тугое, плотное, оно сковывало ее, лишало сил.
– Что случилось, Салли? Она вскочила на ноги.
– Ничего, Джеймс, совсем ничего. Все в порядке. Сейчас время для ленча. Хотите есть?
Джеймс не был голоден, но она-то наверняка должна проголодаться, если все, что она сегодня съела, были те несколько кусочков сухого тоста.
– Давайте вернемся к Тельме и посмотрим, чем там кормят, – предложил он, и Салли согласилась. Ей совсем не хотелось оставаться в этом доме в одиночестве.
Престарелая дама сидела в столовой и хлебала суп «минестрон»<Французский луковый суп>. Раскрытый дневник был по-прежнему при ней – лежал у нее на коленях. Старомодная авторучка покоилась па столе рядом с тарелкой. Что, скажите на милость, она умудряется записывать в свой дневник? Что здесь может быть такого интересного? Увидев Салли и Джеймса, старуха возопила:
– Марта! Принеси мои зубы. Не может же приличная хозяйка встречать гостей без зубов! – Она закрыла рот и не произнесла больше ни звука до тех пор, пока Марта поспешно не вернулась в гостиную с какой-то коробочкой. Тельма отвернулась, потом снова повернулась к ним лицом и одарила сияющей фарфоровой улыбкой.
– Ну, рассказывайте, в чем дело. Я слышала, что вы вдвоем нашли труп?
Джеймс не стал удовлетворять ее любопытства.
– Честно говоря, мы проголодались. Можно надеяться, что нас покормят таким же супом?
– Марта! Принеси-ка еще две тарелки минестрона, – гаркнула Тельма. Жестом она предложила им сесть по другую сторону стола. Потом она с удивлением уставилась на Салли, которая на сей раз была без черного парика. – Так это вы – племянница Амабель, верно? Салли кивнула:
– Да, мэм. Рада с вами познакомиться. Старуха фыркнула:
– Должно быть, вы удивляетесь, что я до сих пор не умерла. Но нет, я жива и стараюсь каждый день встречаться с доктором Спайвером, чтобы лично сообщить ему об этом! Вам известно, что он три года назад провозгласил меня мертвой?
Квинлан об этом знал и справедливо полагал, что и все остальные слышали эту историю по многу раз. Поэтому он ничего не ответил и только с улыбкой покачал головой. Дотянувшись под столом, он сжал Салли руку. В первый момент девушка напряглась, но постепенно он почувствовал, как она расслабляется. Хорошо, кажется, она начинает ему доверять, подумал Джеймс и почувствовал себя дерьмом.
26 
