Последние отзывы

  3  

Глинистая лента проезжего пути тем временем повела влево. Минут десять она тянулась в нескольких шагах от поросшего соснами и ежевикой глубокого оврага, потом отвернула вправо, перемахнула по склизким, покрытым плесенью, бревнам радостно журчащий ручеек, кинулась направо, некоторое время повторяла все изгибы русла, пока не уткнулась в завал из крупных валунов, резко повернула влево и устремилась вверх, по склону пологого холма. Вот и попробуй, угадай — на север, запад или восток ведет этакий извилистый тракт?

Между тем дорога выбралась на широкий, от горизонта до горизонта, зеленый луг, украшенный лишь несколькими полосками густого ивняка и отдельными колками молодых, лет пяти-шести, березок. Хотелось бы верить, что все это — отвоеванные у чащобы пахотные угодья, которые этим годом рачительный хозяин оставил под пар, однако ведун отлично понимал, что никаким кустам, а уж тем более деревцам на возделанных участках вырасти невозможно. Либо косцы первым же годом состригут, либо скот вытопчет. А значит, скорее всего, поля эти не рукотворные, а созданы несколько лет назад банальным пожаром, снесшим под корень несколько километров леса. Так что на близость жилья особо рассчитывать не стоит.

Тракт, не поджимаемый с боков могучими деревьями, расползся в стороны, вытянулся в прямую линию, и Середин перешел на широкую походную рысь. Разумеется, он никуда не торопился — но грех не воспользоваться возможностью промчаться с ветерком, когда не нужно бояться ни низко вытянутых поперек дороги ветвей, ни резких поворотов. Несколько верст быстрой скачки — и Олег вдруг увидел впереди россох. Тракт раздваивался на две колеи примерно равной натоптанности, смыкающиеся практически под прямым углом.

— Вот те раз… — пробормотал ведун, придерживая скакунов. — Воистину, указатель тут бы явно не помешал.

Он привстал на стременах, повернул голову вправо, влево, словно зеленые стены леса, в которые врезались обе дороги, могли хоть что-то подсказать, потом опять опустил глаза на пыльный перекресток. И неожиданно заметил то, на что поначалу не обратил никакого внимания: полоску примятой травы. Похоже, совсем недавно — стебельки и листья совсем не успели выпрямиться — здесь проехала повозка, выкатившаяся из колеи одним колесом. Стебли показывали слева направо — стало быть, туда неведомый путник и направлялся.

— Отлично, — потянул Олег правый повод гнедой. — За пару часов нагоню. В лучшем случае узнаю, где ближайший постоялый двор. Баньку приму, посплю на постели, припасов докуплю. В худшем — хоть про маршруты здешние расспрошу. А то ведь так до второго пришествия кататься можно.

Тем не менее, давая отдых коням, он всё-таки пустил их широким шагом. В любом случае верховой идет раза в три быстрее тряской телеги, а потому погоня, можно сказать, уже началась.

Дорога вошла в чистый, почти без подлеска, сосновый бор, обогнула огромный, в два человеческих роста, замшелый валун и строго по прямой устремилась на восток. По прямой — значит, не дорога выбирала в бору проезжие места, а лес поднялся там, где никто не затаптывал молодые побеги.

— Похоже, пожары тут частые гости, — негромко отметил ведун. — Как бы под пал не попасть.

Он поднял голову к облачному небу и тяжело вздохнул. Темные, тяжелые небесные странники предвещали дожди. А при его образе жизни — это самая большая неприятность, какая только может случиться.

За два года неторопливых скитаний Олег Середин успел полюбить этот радостный и безмятежный мир. Здесь ему не нужно было каждое утро вскакивать по будильнику, чтобы потом восемь часов стучать молотком в кузне автопарка, не нужно было помнить о квартплате, техосмотре, дышать выхлопными газами и считать рубли от зарплаты до зарплаты. Острая сабля и вдолбленные в него стариком Вороном заклинания позволяли за одну схватку с нежитью заработать достаточно, чтобы месяц не заботиться о пропитании. Впрочем, нередко за выведенную наговором и зельем хворь, отпугнутых от дома кикимор и рохлей хозяева расплачивались гостеприимством, а кое-где, тряхнув стариной, ведун промышлял и кузнечным ремеслом. Берегини и лесная нежить, еще не распуганные возле больших дорог, берегли его сон; медвежья шкура летом, а меховые штаны с добротным бобровым налатником зимой спасали от холода; многочисленные озера и реки Руси давали спасение от летнего зноя. Потому бесконечный путь не был Середину в тягость: он постоянно подкидывал каверзные загадки, решать которые приходилось нередко с кровью и полным напряжением сил, после чего обычно следовал долгий покой — роздых после очередного приключения.

  3