Особенно,... 
87 
Здесь Вознесенский полностью в согласии с исторической правдой. «Мудрый» государь заботиться о Русской Америке категорически не хотел. Ему гораздо приятнее было «играть роль» в большой европейской политике: чинные переговоры с собратьями-монархами вести, послания сочинять, одним словом, лезть затычкой в каждую европейскую дырку. Англичане на его месте (что они блестяще доказывали во всех частях света, как только получали к тому возможность) давным-давно бы на месте Плешивого и целую эскадру военных фрегатов послали бы к калифорнийским берегам, и регулярные войска там высадили бы, и денег подкинули из казны, и людей переселяли бы во множестве…
А вот Баранову поступило из Петербурга официальное известие, что «государство в невозможности находится употребить на сие издержек». А «мудрый» государь «отказывая в настоящем случае производить от казны на Албионе поселение предоставляет Правлению на волю учреждать оное от себя, обнадеживая во всяком случае монаршим своим заступлением».
Можно только представить, какие слова произносил про себя Баранов, прекрасно понимая, что из «монаршего заступника» шубы не сошьешь и корабли с его помощью не построишь…
Ну что поделаешь? Пришлось, напрягая невеликие силы, «учреждать оное от себя»…
В середине мая (считается приблизительно, что — пятнадцатого) 1812 г. Кусков, прибывший в Калифорнию на шхуне «Чириков», заложил там поселение: четырехугольная стена из крепких деревянных плах высотой около пяти метров, размером 120 на 100 метров, две башни с 12 небольшими пушками. 11 сентября состоялось торжественное открытие с поднятием флага, пушечной и ружейной пальбой. Выбор названия решили определить жребием: под икону Спасителя положили несколько бумажек, и кто-то, перекрестившись, вытянул записочку со словом «Росс». Так крепость и назвали: форт Росс.
Губернатор обеих Калифорний в восторг от соседства русских не пришел, наоборот, изволил разгневаться и издал кучу грозных распоряжений: Кускову предписывалось немедленно убираться восвояси со всеми своими людьми, а окрестным испанцам и индейцам — не вступать с пришельцами в какие бы то ни было торгово-экономические отношения, иначе его высокопревосходительство ужас как рассердится.
Кусков грозное послание откровенно проигнорировал, с видом заправского Ивана-дурачка отделываясь наивными посланиями: мол, ну что уж теперь, живем мы тут, что поделаешь, мы люди мирные и деликатные, решили торговлишку какую-никакую завесть, так что не гневайся, милостивец, мы на многое не претендуем, нам бы хлебца кусок да водицы глоток, да лежанку где-нито притулить…
Местные, как испанцы, так и индейцы, тоже с редкостным единодушием наплевали на грозные губернаторские указы — по вполне понятным причинам. Вы, надеюсь, помните, что всякую мелочь, от иголок до тележных колес, к ним везли за тридевять земель по дикой цене? Ну, местные ж не дураки, чтобы добровольно отказываться покупать у русских все необходимое за гораздо меньшие деньги…
Тем более что у губернатора не было за душой ничего, кроме пера и чернильницы. Ближайший гарнизон, в Сан-Франциско, составлял всего-то семьдесят человек, из которых большая часть были чуть ли не стариками (теми самыми, что служили по 30 лет от невозможности устроиться где-либо еще). А когда в гавань заходили иностранные корабли, то чтобы встретить их полагающимся пушечным салютом, начальник гарнизона — исторический факт! — порох выпрашивал у их же капитанов. Где уж тут с такой «армией» было воевать с Россом, где обосновались жилистые мужики, набившие руку в схватках с колошами. К тому же в далекой Новой Испании уже громыхали революционные события — тамошние жители всерьез собирались освободиться от власти Мадрида, шли настоящие бои, горели города…
К тому же, строго говоря, Кусков заложил Форт Росс на ничейной территории, которая принадлежала не испанцам, а индейцам. А индейцы против появления русских ничего не имели, усматривая в них неплохой противовес испанцам.
Кончилось все тем, что королевский министр иностранных дел дон Луйанд отписал губернатору, что Его Величество повелевает «закрыть глаза» на все происходящее, в конфронтацию не вступать, торговле не препятствовать, русских не притеснять — авось проблема как-нибудь со временем сама собой рассосется. А правление РАК ситуацию мастерски использовало в своих интересах, напоминая Мадриду, что испанцы и русские — союзники в войне против тирана Бонапарта, так что дружить нужно теснее…
87 
