50 
Робин спрыгнул на одномачтовый корабль и быстро осмотрел его.
– Бывали раньше в Фолкстоуне?
– Раз или два, – любезно ответил капитан.
– Никто не должен знать, что я нанял «Кулик» и куда мы плывем.
– Какое кому до этого дело, монсеньор? Но вам нужно будет подплыть на лодке с другой стороны. Я дам сигнал.
Робин знал, какого рода люди придут на сигнал в ночи.
– Я заплачу за их помощь.
– Им больше понравится, если я им что-нибудь привезу, монсеньор.
Робин улыбнулся:
– Сделайте одолжение. Пусть все будут довольны, и все пройдет хорошо.
Они немного поторговались, но быстро пришли к соглашению. Робину предстояло вернуться в таверну, чтобы скрепить сделку, хотя он предпочел бы поспешить в «Лисицу» и привезти Петру сюда, где он мог позаботиться о ее безопасности.
Ему удалось выбраться оттуда меньше чем через четверть часа.
Глава 14
Петра не пыталась разговаривать с нервничавшим камердинером, а Кокетка в дурном настроении торчала под дверью. Не в силах вынести свои мысли, Петра взяла четки и прочла искреннюю молитву. Бог услышал ее, и через секунду в коридоре раздались голоса.
Она встретилась взглядом с испуганными глазами Фонтейна и пожалела, что пистолет у него, а не у нее. По крайней мере дверь была заперта, а он был слишком испуган, чтобы открыть ее. Оба смотрели, как поворачивается ручка и дверь шевелится, несмотря на замок.
Петра быстро подбежала к окну. Снаружи все выглядело нормально. Следует ли ей позвать на помощь? Нет. Главное – не открывать дверь.
В дверь постучали. Петра сделала Фонтейну знак ответить.
– Да? – спросил он, его голос вдруг стал тонким.
– Ты откроешь эту дверь, – произнес мужской голос с такой спокойной уверенностью, что даже Петра готова была подчиниться. Он говорил по-французски с итальянским акцентом. Она не знала, какой голос у Варци, но была уверена, что это он.
Петра быстро вернулась к Фонтейну и зашептала ему на ухо:
– Скажите ему, что он ошибся комнатой. Что вы больны. Скажите, чтобы убирался.
Камердинер, охваченный ужасом, повиновался. Петра забрала у него пистолет и взвела курок.
– Ты откроешь дверь, – спокойно повторил мужчина, – или я кастрирую этого парня тут.
Пауик!
– Святая дева! – воскликнул Фонтейн, схватившись руками за голову, а потом за промежность.
– Воплощение дьявола, – пробормотала Петра, ей вдруг стало трудно дышать. Но она знала, что у нее есть только один выход. Она положила пистолет и пошла к двери.
Фонтейн схватил ее и потащил назад:
– Вы не должны! Милорд сказал, что вы не должны!
– Идиот! – бросила она, вырываясь. – Вы думаете, он не сделает этого?
– Конечно, не сделает. Никто не смог бы!
– Будь ты проклят! – Она сжала кулак и изо всех сил ударила его.
Он отпустил ее, взвыв и схватившись за окровавленный нос. Петра бросилась к двери.
– Я иду, иду! Не трогайте его! – Ее дрожащие вспотевшие руки никак не могли найти ключ, и она продолжала кричать: – Я иду, я иду!
Она распахнула дверь и увидела Варци. Пауик лежал на полу, высокий худой мужчина стоял над ним, держа шпагу у его горла.
– Что вы с ним сделали? – спросила Петра, опустившись на колени рядом с ним.
Варци схватил ее за руку и поднял.
– Ничего серьезного, контессина, моя маленькая графиня, он скоро очнется. Если мы все еще будем здесь, Марко придется быть более жестоким. – Он повернулся к комнате, где всхлипывал Фонтейн, и сказал: – Молчи, или Марко кастрирует тебя.
Фонтейн замолчал.
– Что ты сделала с ним? – спросил Варци.
– Он не поверил вам, – сказала Петра.
– Репутация – бесценная вещь.
Бандит Марко опустился на колени рядом с Пауиком. Петра попыталась вырваться из рук Варци.
– Не смейте!
– Он вольет ему немного лекарства, вот и все. Чтобы задержать погоню. Так будет лучше для всех, не так ли? Пока ты будешь хорошо вести себя, контессина, больно больше не будет.
Марко вошел в спальню. Фонтейн возражал, но потом, без сомнения, выпил снадобье. Варци уже тащил Петру по узкому коридору, и у нее не было другого выхода как повиноваться.
Но из комнаты, тявкая, выбежал белый комок шерсти. Петра попыталась повернуться, но не успела. Варци взмахнул тростью, швырнув Кокетку в стену. Тявканье превратилось в визг, и Петра поняла, что в следующую секунду собачка будет убита за то, что шумит.
Она вырвалась и схватила ее, приговаривая:
50 
