А авторица, написав такой бред, в своём... 
84 
Алине и Джеанне уже не было смешно.
Лорд Вильям объявил конец боя. Оба рыцаря в изнеможении пали ниц.
— Добро, молодцы! Вы не позволяете мышцам зарасти жиром. Ступайте, смойте грязь. — Он обернулся к Галерану. — А ты что же? Верно, уж несколько месяцев тебе не приходилось поднимать меч?
— Не совсем так, — как-то странно возразил Галеран, и, глядя на его изменившееся лицо, Алина вспомнила, как он появился в Берстоке, весь залитый кровью.
— И все же, — настаивал лорд Вильям, — хотел бы я посмотреть, каков мой сын в бою.
Алина услышала порывистый вздох Джеанны и все поняла. Лорд Вильям призывал сына к единоборству с единственной целью: убедиться, что он сможет, если будет надо, разбить противника в поединке чести.
Такого противника, как Раймонд Лоуик.
Но разве возможно, чтобы Галеран одержал верх над Раймондом?
Галеран был уже в кольчуге. Теперь он натянул капюшон, надел шлем и обнажил меч.
— Мы с Раулем не давали друг другу поблажки, отец. Но мы и правда давненько не упражнялись.
Рауль уже ждал его в грязном круге, с мечом в руке и щитом наготове.
— Я думал, ты избегаешь меня, комаришка.
— Я не хотел срамить гостя, громила.
— Мужчины! — пробормотала Джеанна, но, взглянув на нее, Алина увидела, что она бледна как плат.
— Они не причинят друг другу вреда, — успокоила она кузину, хорошо понимая, что у Джеанны есть причины волноваться. Галерану ни за что не справиться с таким огромным соперником, и даже если он остался бы невредим, то был бы поднят на смех.
Однако вскоре Алина стала тревожиться не за одного Галерана. Она напряженно смотрела на пыхтящих от усилия мужчин, вздрагивая при каждом лязге металла.
Для своего роста Галеран был достаточно силен; к тому же он несколько превосходил Рауля в гибкости и проворстве. Порой удары Рауля казались Алине смертельными, но в последний миг Галеран отражал или избегал их. Он, в свою очередь, тоже яростно наскакивал на друга, только чудом не нанося тому серьезных увечий.
Свершилось. Сокрушительный удар сверху едва не рассек пополам череп Галерана; его спас шлем и поднятый щит. От ответного удара щит Рауля треснул, и осколок взвился высоко в воздух.
Алина безмолвно пошевелила губами. Мужчины!
Она не снимала вины и с лорда Вильяма; под началом ее собственного отца в Берстоке столь опасные игры никогда не допускались. Но, с другой стороны, ни одному из ее братьев никогда не угрожал скорый поединок чести с более сильным противником. Содрогнувшись, она вспомнила, как совсем недавно путем поединка решалось дело об измене. Проигравший не погиб в бою, но, поскольку вина его была доказана его поражением, ему выкололи глаза и отрезали детородные части.
Все, кто наблюдал за схваткой, затаили дыхание, моля, чтобы не случилось непоправимого.
И вдруг заплакала Доната.
Внимание Галерана на миг ослабло, и меч Рауля обрушился прямо ему на шлем.
— Да заберет господь душу твою в ад! — возопил Рауль, оскальзываясь и падая в грязь; чтобы ослабить удар, он пытался отвернуться.
Галеран боком рухнул наземь. Рауль с воплем упал на колени рядом с поверженным другом.
— Как мог ты зазеваться? Боже милостивый!..
Но Галеран уже пытался встать, ощупывал голову, морщился от боли.
— А что еще я мог сделать? Спасибо, что не обезглавил меня.
— Я был близок к…
Они оба обернулись и воззрились на Джеанну, и только тут Алина поняла, что Джеанны нет. Она бежала к дому с плачущей Донатой на руках. Алина подобрала юбки и пустиласъ вдогонку.
Догнала кузину она уже в зале. Джеанна сунула яростно вопящую дочь в руки перепуганной Уинифрид, и та торопливо унесла ее.
— Я чуть не убила его! — вскричала Джеанна. — Когда же настанет конец тому злу, что я творю?
13
Алина схватила Джеанну за плечи.
— Рауль не убил бы его. И ты не виновата. Просто ребенок заплакал…
— Это я сжала ее. Мне было очень страшно, и я слишком сильно стиснула ее. Верно, ей передался мой ужас…
Алина метнулась к столику, налила, расплескивая, вина в кубок и насильно сунула его в трясущиеся руки кузины.
— Пей! Ты принимаешь все это слишком близко к сердцу. Если мужчины тешат себя военными играми, не наша вина, что они могут пораниться.
— Не наша? Нет, Алина, все это моя вина. Все, с начала и до конца. Стоя там, я поняла, что однажды дело дойдет до настоящего боя, и я стану причиной чьей-то смерти!
84 
