Последние отзывы

  17  

Наконец все трое поднялись и направились к столу, возле которого снова произошла небольшая заминка. Энджи никак не могла допустить, чтобы этот человек занял почетное место в кресле для гостей, и попыталась сама туда усесться, однако отец решительно подвел к креслу Итана. Несколько секунд они с Луисом молча пытались вытеснить друг друга, однако в конце концов Энджи пришлось уступить и признать право главы семьи решать самому, куда посадить гостя.

Нехотя она уселась напротив, туда, где обычно сидел ее старший брат Джеймс, профессор ихтиологии в Стенфорде. Что ж, зато она не спустит глаз с этого типа!

Как ни странно, обед прошел вполне мирно, за исключением разве что одной маленькой неурядицы.

Когда Энджи передавала Итану подливку, соусник, разумеется нечаянно, наклонился, и густая масса едва не вылилась ему на колени.

Настоящие события начались позже. Для начала Милли Эллисон предложила им с Итаном попить кофе на террасе. При свете луны.

– Сегодня чудный вечер, – сказала она. – На небе столько звезд. Может, если хорошенько приглядитесь, увидите Боба.

– Еще слишком рано, – возразила Энджи. – Невооруженным глазом комету можно будет наблюдать только через пару дней.

Милли пристально взглянула на дочь.

– Что ж, почему бы вам все же не пойти на террасу и не попытаться?

Лучше не бывает, подумала Энджи. Теперь и родная мать хочет свести ее с этим преступником. Решив не вступать в спор, ибо пререкаться с Милли Эллисон было попросту бесполезно, Энджи разлила кофе в изящные фарфоровые чашечки.

Ночной воздух был прохладен и свеж. Невольно поежившись, Энджи услышала за спиной шаги Итана.

– Холодно? – спросил он, обнимая ее за талию и привлекая к себе.

Едва не уронив чашку, она отодвинулась, затем прошла в другой конец террасы.

– Ничуть, – солгала она, пытаясь согреться горячим кофе. Однако дрожь не проходила, и Энджи поняла, что виной тому вовсе не вечерняя прохлада. Просто Итан был рядом.

– Вам холодно, – возразил он. – Вот, возьмите.

Не обращая внимания на ее возражения, он сбросил теплую рубашку и накинул ей на плечи, оставшись в одной футболке.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Но теперь вы замерзнете.

– Что я слышу, мисс Эллисон! Я вам не безразличен?

Она поднесла к губам кофе, глубоко вдыхая его аромат.

– Скажем, я просто не хочу, чтобы вы превратились в сосульку в доме моих родителей. Не хватало еще, чтобы ваши соратнички примчались сюда мстить.

Он усмехнулся, затем уселся на каменную ограду, окружавшую террасу, взял свою чашку и принялся внимательно разглядывать Энджи, не произнося ни слова, пока она наконец не потеряла терпение.

– Что вы уставились? – воскликнула она.

– Не устаю восхищаться силой вашего воображения.

– Откуда вам известно, какое у меня воображение?

– Не стоит так огорчаться. Богатое воображение – это совсем неплохо.

– Конечно, вам легко говорить. Вам-то уж точно в детстве не приходилось выдумывать всякие небылицы, чтобы жизнь стала хоть чуточку занимательней. Вы ведь выросли в Филадельфии. Там столько всего.

– А вы были где-нибудь, кроме Эндикотта? – спросил он, помолчав.

– Разумеется, была, – она нахмурилась. – Я училась в колледже в Блумингтоне.

– О, выходит, вам многое довелось повидать? – Он даже не пытался скрыть ехидную усмешку.

– Еще я пару раз была в Цинциннати и в Индианаполисе. А еще в Париже, Версале, Глазго, Лондоне, Варшаве, Афинах и Спарте.

– Вы путешествовали по Европе? – удивился он.

Она смущенно уставилась в свою чашку.

– Ну... не совсем. Я была в Париже в Кентукки. И в Версале – тоже в Кентукки, и в Глазго и Лондоне в Кентукки, и... – Энджи виновато посмотрела на него. – Я готовила одну статью, еще когда писала для раздела путешествий. «Чудеса вокруг нас: Кентукки, наш европейский сосед».

– Выходит, вы везде побывали, – расхохотался он.

– Возможно, я повидала и меньше вас, но вовсе не так наивна, как вы, похоже, полагаете. Жизненный опыт приобретается не только в путешествиях.

– Вы совершенно правы, – как ни странно, он не стал спорить. – Нет, конечно, поездить по миру – это чудесно. Но мне даже нравится, что вы вели столь уединенную жизнь. От этого вы кажетесь более...

– Более какой?

– Более... целомудренной.

Даже в ночной темноте было заметно, что Энджи как-то смягчилась. Удивительно, подумал Итан, какое воздействие оказывает на человека ночь. Она сглаживает все противоречия, словно уравнивая тех, кто оказывается в ее власти. В темноте можно скрыть свое истинное лицо, хотя бы ненадолго.

  17