87 
Екнуться можно, честное слово.
– Слушайте-ка, Малгашин… – бессильно сказал Карташ, – товарищ следователь… Или господин?
– Скорее уж – гражданин, – ухмыльнулся Малгашин.
– А вот это дудки. Гражданином следователем вы станете, когда я из категории «подследственный» перейду в разряд «обвиняемых». А обвинительного заключения я что-то пока не вижу. И адвоката своего не вижу. Равно как не наблюдаю материалов дела, с которыми вы обязаны меня знакомить, не подписываю протоколы, которые вы обязаны вести при разговоре со мной, не езжу на экспертизы и прочие следственные эксперименты… Могу ведь и пожаловаться, господин следователь.
– Это вы на что намекаете, милейший, говоря «следователь» со столь явным подтекстом? – ничуть не смутился Малгашин и ногой отодвинул мешающийся пакет с мылом и зубочистными принадлежностями.
И даже улыбнулся – снисходительно так. Типа, ну да, никакой я не следователь из убойного отдела, я шишка побольше, но что ты, сявка, против меня сделать-то могёшь?
– Я намекаю на то, что мы отчего-то совсем не беседуем о происшествии в «Арарате».
– А чего о нем говорить, наговорились уже, – пожал плечами Малгашин. – Вы и убили-с. Порешили, так сказать, и раба божьего, и подругу его случайную. Мене, текел, упрасин. Что означает: «расследовано, доказано, запротоколировано». Так что вы, душа моя, вы убивец и есть-с, никаких сомнений…
– Потому-то я и хотел, – стараясь говорить спокойно, сказал Карташ, – чтобы меня держали в курсе. Что именно расследовано, что доказано, что запротоколировано? Мне это, знаете ли, небезразлично.
– Вы что, еще не поняли, в какой ситуации оказались?
Ага, старина Малгашин, кажется, начал терять терпение. Ну надо же.
– С материалами я ознакомлю, но вот чего мы не будем сегодня делать точно, так это возвращаться к прошлому разговору. Почему-то мне кажется, что никто не забыт и ничто не забыто… И нам обоим хорошо известно, что произойдет в том случае, если у нас сегодня не выйдет полного и окончательного консенсуса. В этом случае на мое место придет другой… следователь, который уж точно либеральничать не будет, а в два счета оформит дело и передаст его в суд. Все, закрыли эту тему.
…А «Капитанская дочка» никак не шла из головы. Карташ напряг извилины, с трудом вспоминая, в чем там была фишка. Какой-то тип вроде бы приезжает служить на какую-то заставу, ссорится с каким-то другим типом, а потом накатываются отряды Пугачева и начинается махач. Как этого типа звали?
– Чтобы окончательно прояснить картину, посмотрим с другой стороны, – нудел Малгашин. – Нарисуем диптих, так сказать. Один вариант развития событий уже известен, а что на другой чаше весов? В смысле, как сложится жизнь, если у нас таки выйдет полный и окончательный консенсус? Во-первых, в самое что ни есть ближайшее время ты будешь на свободе, под подпиской о невыезде. И навсегда исчезнешь из поля зрения органов – под «органами», впрочем, я подразумеваю исключительно те, кои исправно подчиняются родному МВД. Причем никто искать тебя не станет, о тебе забудут, а в скором времени дело закроют и никогда к нему не вернутся. Каким образом – это, прости, не твои проблемы. Во-вторых, ты будешь заниматься тем же, чем занимался. То есть заданием по Фигуранту. Даже твой хозяин не поменяется… Вот разве что хозяев у тебя отныне будет двое. «Труффальдино из Бергамо» смотрел? Именно в таком разрезе. А который из двух господ главнее, думаю, объяснять не надо? Не надо, умничка. И все! И больше ничего, совершенно ничего не поменяется, слово офицера. А условия твоего контракта в той его части, где прописано вознаграждение за труды, может быть, даже улучшатся. Что еще?
– Да вроде все понятно, – сказал Карташ, неспешно гася окурок и выметая из мыслей Пушкина со своей треклятой «Капитанской дочкой». После подумаем над шифровкой, сейчас не до того. Сейчас важно понять, куда его везут и что собираются с ним делать. – Но чтобы прояснить картину вовсе уж окончательно, как ты изволил выразиться, хотелось бы узнать, кто ты на самом деле? Не лично ты, понятно, а какую силу представляешь. А то, получается, ты меня знаешь, я тебя нет.
– Я представляю ту единственную силу, что способна вытащить вас из этой передряги, – постукивая пальцами по столешнице, произнес Малгашин.
Раунд, похоже, выиграл Карташ, поскольку следак фамильярничать перестал и вернулся к обращению на «вы» – плавненько и аккуратно, точно так же, как и начал «тыкать».
87 
