122 
Рыска медленно подняла котомку — ох, тяжелая! — и привычно потянулась к светильнику, но саврянин осадил ее через распахнутое окошко:
— Пусть горит. Пусть думают, что мы еще вернемся. Девушка выпрямилась и послушно попятилась к двери, до последнего не отрывая взгляда от одинокого огонька. Вдруг и в самом деле вернутся?
* * *
Сарай стоял на опушке, уже наполовину проглоченный лесом. Для амбара — слишком маленький, для хлева слишком чистый, для дома — а где окошки? Только дверной проем зияет. Что здесь держали или хранили, понять так и не удалось. По запаху — трупы.
— Наверное, крыса где-то сдохла, — предположил Жар.
— Привередливые ночуют под деревом, — огрызнулся Альк, опуская сумку на глинобитный, но давно уже скрывшийся под слоем земли пол. По соломенной крыше шуршал дождик; понять впотьмах, насколько она надежна, не удавалось, но на головы пока не капало. И почему стоит нам пуститься в дорогу, как сразу портится погода? — уныло подумала Рыска. — Это Хольга на что-то намекает или Саший развлекается?
— Я ж о тебе забочусь! А вдруг у нее какая крысья болячка была? А вдруг ты заразишься и тоже околеешь? — Жар споткнулся обо что-то тяжелое и загудевшее. Наклонился, пощупал. — Котелок, что ли? О, да тут и дрова рядом лежат! У кого-нибудь кресало есть?
— В твоей котомке, сверху. Строгать щепу и разводить огонь на ощупь было тем еще удовольствием, но вор справился. Тяга в сарае оказалась хорошая — дыр в крыше все-таки хватало, и дым потянулся к ним. При свете удалось разглядеть голые, по углам затянутые паутиной стены, пепелище в двух шагах от того места, где костер пылал сейчас, да кучу еловых веток в углу. Альк на всякий случаи потыкал в нее ногой, и высохшие иглы зашуршали, осыпаясь.
Вор полез убирать кресало обратно в котомку, и лицо у него озадаченно вытянулось: белокосый не просто покидал туда все вещи, а сложил складочка к складочке.
— Ты б их еще погладил на дорожку!
— Так больше влезло, — бесстрастно отозвался саврянин.
Жару еще никогда не доводилось рассматривать аккуратность с подобной точки зрения. Порядок у него был только в рабочей сумке, от которой зависела жизнь, а не ее удобство. Хмыкнув, парень подобрал котелок — глубокий, с толстыми стенками, даже почти не ржавый.
— Целый! — радостно заметил вор, щелкнув ногтем по чугуну.
— Как мало дураку нужно для счастья. — Альк встряхнул покрывало, расстилая на полу.
— Может, в нем злые колдуньи зелья варят? — поежилась Рыска. — Собираются здесь в полнолуние…
— Ты за вечер не наболталась?
Девушка обиженно замолкла. Жар на всякий случай понюхал котелок, но тухлятиной пахло не оттуда.
— А чего мне, плакать, что ли? Если у тебя дурное настроение, то хоть остальным его не порть.
— У меня оно соответствующее, — процедил сквозь зубы саврянин, опускаясь на покрывало и протягивая руки к огню. — И если бы кое-кто не испортил кое-что другое, то оно было бы намного лучше.
Жар и сам уже стократно проклял халявную кружку пива, сведшую его с гонцом (грешить на свои шаловливые ручонки вор и не подумал). Сняв с шеи цепочку с трубочкой, парень выколупал пробку и в который раз принялся рассматривать смертоносную бумажку.
— Странно как-то, — задумчиво сказал он. — Если письмо ищут хорьки и в нем какой-то тсарский секрет, то они отдали бы приказ не убить меня, а схватить живьем и допросить — по чьему приказу крал, сумел ли прочесть, кому рассказал.
Альк тоже взял, поглядел:
— Тараканиха сказала, что за запечатанную трубочку ей заплатят вдвое. Но ее устроила бы и открытая, а ведь за три недели письмо могли сто раз прочитать и столько же копий наделать.
— Значит, заказчика интересует содержание письма, а не сохранность тайны? — закончил его мысль вор.
— Угу. Меня оно тоже очень интересует. — Саврянин посмотрел через бумажку на пламя, сосредоточенно прощупал ее кончиками пальцев. — Нет. Писали тонкой кисточкой, а не пером, вмятин не осталось. Надо искать тень.
— Чего? — Рыска непонимающе оглянулась на свою, длинную и изломанную.
— Вторую половинку чернил, которая сделает их видимыми, — пояснил Жар, наслышанный о таких штучках.
— И где ее берут?
— Покупают. — Но не успела девушка обрадоваться такому простому решению, как Альк мрачно добавил: — Только, боюсь, в обычной лавке нам нужный пузырек не продадут.
— Почему?
122 
