Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
43 
— Рыска, закругляйся, — тревожно шепнул Жар, незаметно ущипнув девушку за руку. Видуний дар, конечно, дело хорошее, но воровская задница к опасности почутче будет. — Как бы к страже подмога не подоспела!
Рыска моргнула, словно очнувшись, и послушно (перескочив через «у кого-то преумножится скот, а у кого-то сдохнет» и «кто-то женится, а кто-то выйдет замуж») закончила:
— И кто не убоится испытаний, того Хольга щедро одарит на земной и небесной дорогах, а кто убоится…
— Того не одарит, — емко закончил Жар. — А теперь простите, добрые люди, но нам пора в путь: пресветлая Богиня, осенив нас своей мудростью, повелела нам отправиться в паломничество, дабы разнести это бесценное знание по всем городам и вескам.
Под ликующие крики: «Воистину!», «Хвала Хольге!», «Да будет так!» — «святые» беспрепятственно спустились с помоста и поспешили к ближайшему переулку. Толпа расступалась перед ними и снова сходилась — так пузырек поднимается со дна к поверхности. Десятки рук одновременно касались друзей со всех сторон — люди торопились приобщиться к благодати Хольговых посланников.
— Госпожа, госпожа, дотронься до моего младенчика! — лихорадочно молила какая-то толстая тетка, суя Рыске закутанного в лохмотья ребенка. Тот отчаянно ревел, надувая красные золотушные щеки. Дотрагиваться до него совершенно не хотелось, но иначе было не отвязаться.
— Благословение Богини вновь снизошло на наш город! — блажил горбатый нищий, сам хватая Рыску за ноги и слюнявя их обметанными коркой губами — счастье, что девушка была в башмаках.
— Вновь?! — изумленно пробормотал Жар, но время для расспросов было исключительно неудачное: к помосту наконец довралась уличная стража. К счастью, проталкиваться за беглецами ей было куда сложнее: очарованные Рыскиной речью люди стояли, как стадо баранов, и стражникам приходилось жестоко их распихивать — простые окрики-угрозы не помогали.
Когда же преследователям удалось вырваться на более-менее свободное место, «святых» и след простыл.
* * *
Крыса притаилась на карнизе невысокой переулочной арки, откуда внезапно спрыгнула Рыске на макушку.
Девушка, еще не оправившаяся от недавнего потрясения, завизжала и закрутилась, мотая головой, словно на нее упал клок горящей пакли.
— Эй, эй, потише! Я уже семь лет коров не объезжал.
Рыска все-таки стряхнула его на землю:
— Ты!!!
В следующий миг перед ними уже стоял человек, но никто из троицы этого словно не заметил — все одновременно набросились друг на друга с обвинениями.
— Совсем спятил?!
— На себя погляди, висельница! Вы на кой в тюрьму поперлись, идиоты?
— Тебя спасать!
— А я просил?
— А то нет!
— Нет, — и глазом не моргнул Альк.
— А кто бы нам деньги вернул, если б ты сдох? — отомстил Жар за это наглое заявление.
— Ах вот, оказывается, в чем дело, — протянул саврянин, презрительно изломив правую бровь.
— И вовсе не в этом! — перебила Рыска. Худенькая, растрепанная, взволнованная, она напоминала взъерошенного котенка, шипящего на белого долговязого пса. — Мы за тебя перепугались, крыса ты бессовестная! Зачем ты сцепился с наместником? — Девушка угрожающе шагнула вперед, Альк попятился, сохраняя высокомерно-брезгливую гримасу.
— Он первый начал.
— Если б ты не напился, как свинья, ничего бы не было! Мог бы просто отшутиться и отказаться!
— «Уйди, противный, я сегодня занят»? — Саврянин похабно подмигнул Жару, тот скривился и отвернулся.
— Спел бы ему пару песенок, потом улучил бы момент и удрал!
— Чтобы я, Альк Хаскиль, пел для какого-то ринтарского извращенца?! — Саврянин еще выше задрал подбородок.
Жар мрачно подумал, не врезать ли ему — уж больно красиво подставляется, — но стало жалко кулака, и так все тело ноет.
— Ага, а для потаскух, значит, не стыдно?
— Я для себя пел.
— Врешь! Я видела, как ты на них глазел!
— И скрипела зубами от ревности?
— Что-о-о?! — поперхнулась Рыска. Альку пришлось отступить еще на шаг и на всякий случай выставить вперед локоть. — Да нас из-за тебя чуть не повесили!
— А без меня повесили бы точно.
Страсти слегка охладели. Жар выбыл из спора еще на упоминании о наместнике, саврянин тоже не шибко ярился, — видать, все-таки чувствовал за собой вину.
Рыска посопела, пошмыгала носом, но все-таки встала перед Альком и… низко ему поклонилась, коснувшись земли правой рукой.
43 
