61 
И отрешенно подумала: ни хрена не понимаю. Настолько заврался и уверовал в неприкосновенность фаворита, что держал тетрадь дома… Стоп!
Вновь взялась за пинцет. Ну да, изрядное количество страниц, чуть ли не четверть тетради, исчезло. Правда, они были не вырваны, а аккуратно вырезаны, скорее всего, лезвием безопасной бритвы, потому и незаметно было при беглом осмотре…
…Она вышла из подъезда первой. Настороженно огляделась – пустой двор, напротив столь же шикарная девятиэтажка из красноватого кирпича, несколько машин там и сям, пустых. Совсем далеко, у выезда на улицу, прогуливается шикарная соболиная шубка с кремовым афганом на поводке. Вроде бы чисто. Она махнула своему водителю, чтобы подгонял «Волгу» впритык к подъезду. Двое Пашиных оперативников маячили в отдалении – провожали взглядами, работнички-бобры, хозяйку шубки и афгана. Даша свистнула, заставив их встрепенуться. Заглянула в подъезд:
– Повели!
Первым вышел автоматчик, за ним – скучающе-брезгливо державшийся Камышан в распахнутой дубленке.
Именно по дубленке вдруг дернулось, поползло вверх совсем крохотное, ярко-рубиновое пятнышко…
Даша прыгнула, не успев толком подумать, оттолкнулась от автоматчика, как бильярдный шар от бортика, ушибившись при этом о жесткую выпуклость бронежилета. Сбила Камышана с ног, в падении развернула, швырнула наземь, под прикрытие машины, навалилась, закрывая телом, словно героическая фронтовая медсестра. Над головой противно вжикнуло. Скосив глаза, она увидела на светло-коричневой половинке двери две свежайших щербины – щепки отлетели там, куда угодили пули…
У самого лица маячили нелепо топтавшиеся высокие юфтевые ботинки – автоматчик, поводя стволом, искал цель. Вокруг топотали. Начиналась сумятица.
Перевалившись через Камышана, Даша встала на четвереньки, рванула дверцу машины и заорала:
– В машину, мать твою! Паша!
Камышан привстал, нелепо раскорячившись. И полетел на пол «Волги», нырнул головой вперед – это опомнившийся Паша, подняв клиента за шкирку и задницу, во мгновение ока закинул в тачку. Запрыгнул следом, и машина рванула под визг покрышек, обдав всех, а особенно не успевшую выпрямиться Дашу, фонтаном полурастаявшего грязнейшего снега.
Дальнейшее напоминало типичную сценку из заокеанского боевика: все, кто имел при себе табельное оружие, моментально его вытащили и старательно изготовились к стрельбе, вертя головами, укрываясь за машинами. Проходили секунды, понемногу становилось ясно, что неизвестный стрелок вовсе не горел желанием устроить роскошную ковбойскую перестрелку. Выстрелил два раза и, сообразив, видимо, что цель для него безвозвратно потеряна, выбрал самый выигрышный для себя вариант: заткнулся.
Откуда он палил, решительно непонятно. Вероятнее всего, из дома напротив – но все окна закрыты, на крыше – никакого шевеления. Даша распорядилась:
– Посмотрите лестницы, порыскайте по дому…
Но прекрасно понимала, что действует исключительно для очистки совести: все квартиры не обыщешь, никто не станет затевать столь грандиознейшую операцию, да и стрелок мог давно покинуть дом, преспокойно укатить в поджидавшей машине… Кончится рутиннейшим протоколом и полным отсутствием следов. Что же, живой Камышан настолько кому-то опасен? Вообще-то, это плюс, наглядно свидетельствует, что не пустышку вытянули, и прокуратура будет добрее, и кой-кому из управы труднее будет изобразить Вячика агнцем невинным.
– Слышал кто-нибудь выстрелы? – спросила она, с тоской разглядывая испачканную куртку.
Выстрелов, оказалось, не слышал никто. Не только лазерный прицел, но еще и глушитель – что подразумевает и нехилые затраты на экипировку, и проистекающую отсюда серьезность тех, кто озаботился заткнуть Камышану ротик…
Автоматчик галантно протянул ей носовой платок. Даша сердито отмахнулась – тут потребна химчистка…
Вообще-то, она чуточку гордилась собой – успела в последний миг убрать клиента из-под пули. А выковырянные из двери пульки следует сегодня же предъявить Камышану и объяснить как можно убедительнее, что его единственным шансом на жизнь могут оказаться те самые суровые опера – конечно, если они решат, что клиента стоит беречь, как зеницу ока…
…Всего через полчаса последние остатки хорошего настроения улетучились, как дым.
Белобрысая Ксаночка отнюдь не выглядела потерпевшей – скорее уж, ее распирало от доблести. Девочка, хоть и морщилась порой от боли при резком движении, в мыслях несомненно примеряла на растрепанную головку лавровый венок – пострадала, можно сказать, при исполнении обязанностей, выполняя приказ самой Рыжей, соседки по комнате от зависти лопнут… Все это без труда читалось в ее глазах, и Даша едва не одернула не в меру романтичную салажку, но сдержалась. Во-первых, девчонке и так досталось, во-вторых, упрекнуть ее решительно не в чем…
61 
