94 
— Ты действительно Запечатлился с Красной?
— Да, отец.
— И ты спас ей жизнь? Больше одного раза?
— Как и она, отец. Ибо она тоже спасла мне жизнь, и не один раз. Это Красная исцелила меня после падения с небес. Это она заживила ужасные раны, которые нанесла мне Тьма, когда я предложил белому быку взять в жертву меня вместо Красной. — Рефаим посмотрел на Стиви Рей. — В расплату за то, что я спас ее от Тьмы, Стиви Рей поделилась со мной подвластной ей силой Света — силой земли.
— Неправда, я сделала это не в расплату! — воскликнула Стиви Рей. — Я сделала это потому, что не могла смотреть, как ты страдаешь!
Медленно, словно этот жест дался ему с большим трудом, Калона поднял руку и положил ее на плечо Рефаима.
— Ты понимаешь, что она никогда не сможет любить тебя так, как женщина любит мужчину? Ты понимаешь, что будешь вечно жаждать того, чего она не сможет тебе дать и никогда не даст?
— Отец, она уже дала мне больше, чем я знал за всю свою жизнь.
Стиви Рей увидела, лицо Калоны вдруг исказилось, словно Рефаим его ударил.
— Я дал тебе свою любовь, мой возлюбленный сын, — сказал Бессмертный так тихо, что Стиви Рей с трудом расслышала его слова.
Рефаим замялся, а когда снова заговорил, Стиви Рей услышала в его словах не только предельную честность, но и боль, которую причинило ему это признание.
— Возможно, в другом мире, в другой жизни, это было бы так. Но в этой ты давал мне лишь власть, суровость и гнев, но не любовь. Только не любовь.
Глаза Калоны вспыхнули, но в их янтарной глубине было больше боли, чем гнева.
— Тогда в этом мире, в этой жизни, я дам тебе еще кое-что: выбор. Выбирай, Рефаим. Выбирай между своим отцом, которому ты верой и правдой служил на протяжении долгой череды столетий, и любовью этой жрицы, которая никогда не сможет принадлежать тебе полностью, ибо всегда будет бояться чудовища, живущего внутри тебя.
Рефаим снова посмотрел на Стиви Рей. Она прочла вопрос в его глазах прежде, чем он успел задать его вслух.
— Это неправда! Когда я смотрю на тебя, я не вижу чудовища — ни внутри, ни снаружи. Я не боюсь тебя. Я люблю тебя, Рефаим.
Пересмешник закрыл глаза, и Стиви Рей похолодела от страха.
Рефаим был хороший, она верила в это, но ведь если он предпочтет ее своему отцу, то тем самым навсегда изменит всю свою жизнь! В его жилах текла кровь Бессмертного, поэтому вечность была для Рефаима понятием буквальным. Может, он не сможет, то есть, не захочет…
— Отец! — Стиви Рей открыла глаза, услышав голос Рефаима. Он обращался к Калоне, но смотрел только на нее одну. — Я выбрал Стиви Рей и путь Богини.
Стиви Рей перевела глаза на Калону и увидела гримасу боли, исказившую прекрасные черты его лица.
— Быть по сему. Отныне ты мне больше не сын! — Калона замолчал, и Рефаим, оторвавшись от Стиви Рей, посмотрел на крылатого Бессмертного. — Я бы дал тебе благословение Никс, да только она больше меня не слышит. Поэтому я лишь поделюсь с тобой своей мудростью, бывший сын. Если ты любишь ее всем своим существом, то когда поймешь, что она не отвечает тебе взаимностью — а она никогда не ответит тебе, не сможет! — это выжжет тебя изнутри. — Калона расправил свои могучие крылья, поднял руки и закричал: — Я освобождаю Рефаима! Я сказал свое слово! Быть по сему!
Когда к Стиви Рей вернулась способность мыслить ясно, она вспомнила, что сам воздух вокруг Рефаима задрожал от силы отцовского освобождения.
Но в тот момент она могла только смотреть на Рефаима и видеть, как красный огонь, пылавший в глубине его глаз все это долгое время, стремительно гаснет, оставляя перед ней обычного темноглазого парня, робко глядящего с птичьего лица огромного ворона.
И тогда Калона — с раскинутыми крыльями, весь переполненный силой и, как хотелось бы верить Стиви Рей, горечью расставания с сыном, — устремил свой янтарный взор на Неферет. Он не сказал ей ни единого слова. Он просто оглушительно рассмеялся, взмыл в ночное небо и исчез, оставив после себя лишь раскаты насмешливого хохота и еще кое-что. Маленькое белое перо, кружась, упало с неба к ногам Стиви Рей. Это настолько поразило ее, что она потеряла концентрацию, и барьер, возведенный силой земли вокруг Рефаима, начал таять.
Но Стиви Рей этого даже не заметила. Она наклонилась, чтобы поднять перо, и тут в тишине прогремел безжалостный голос Неферет:
— Бессмертный улетел, а теперь убейте его сына! Я не поддамся на эту уловку!
94 
