Особенно,... 
18 
– Но ведь на карте ничего подобного нет! Мы все еще в Счастливой Империи!
Помолчали, надеясь, что разгадка сама придет в голову, но обе осознавали тщету этих надежд. Объехать заколдованное место невозможно – снежная равнина тянется в обе стороны, насколько достигает взгляд.
– В летописях – ни о чем похожем ни слова, – сказала Ольга. – Сроду о таком не слышала. Может, все из-за храмов? Кого-то мы прогневали...
– Ну а что делать? – сказала Анастасия. – Ехать в объезд? Но где он? Назад поворачивать тоже нельзя...
Все сомнения и страхи разрешил Бой, любивший зиму. Он вдруг рванулся вперед, и вот он уже в зиме, носится вокруг деревьев, взметая снег, радостно гавкая. Горн побежал за братом, и они пустились вперегонки, барахтались, враз разрушив девственную белизну снега.
– Ну, поехали? – сказала Анастасия.
И кавалькада тронулась. Сразу повеяло холодом, и они встревожились поначалу, зимней одежды у них, понятно, не было – кто мог предполагать? Только дорожные плащи лежали во вьюках.
Но холод, в общем, был умеренный, отнюдь не мороз. Они достали плащи, укутались, и стало тепло. Повсюду снег, но мороза нет. Снег, однако, не тает, как ему неминуемо полагалось бы при такой погоде. Зима, которая не зима, – злость берет от этой загадочной несообразности!
Поначалу они ничего тревожного не увидели. Потом стало ясно – вокруг что-то неладно. Подняв взгляд к Лику Великого Бре, Анастасия увидела, что он превратился в молочно-белый диск, не слепящий глаза. Этакая льдинка. Круг замороженного молока, какие лежат зимой в крестьянских дворах.
Ольга отъехала вправо и вдруг стала крохотной, куколкой-всадником на горизонте, словно с непостижимой скоростью вмиг перенеслась шагов на пятьсот отсюда. Анастасия невольно вскрикнула, и Ольга вновь оказалась рядом, глянула испуганно:
– Что такое?! Ты вдруг оказалась так далеко...
– Это ты, а не я!
– Нет, ты. Я отъехала на пару шагов, оборачиваюсь, – ты у горизонта!
– Лошади! – Анастасия резко обернулась. Заводных лошадей сзади не было. Только чистый, нетронутый снежок.
– Я думала, они идут следом, они же приучены... – растерянно начала Ольга и умолкла.
Анастасия приложила палец к губам. Хруст снега. Вскоре лошади, словно возникнув из прозрачного воздуха, преспокойно подошли и остановились рядом.
– Возьми-ка ты их на чембур, – сказала Анастасия. – И держись поближе ко мне. Стой, а собаки?!
Она взяла рог, отогрела в ладонях застывший металл, приложила к губам и затрубила что есть силы.
– А если это примут за вызов на бой? – спросила Ольга.
– Кто?
– Тот, кто здесь, кто все это...
– Ну, тогда будем биться. Мы же рыцари, не забыла, часом? – Анастасия пыталась говорить бодро и решительно, хотя на душе скребли кошки.
Бой и Горн возникли из воздуха. Вновь беззаботно отбежали, вмиг превратившись в крошечные точки.
– Воздух здесь какой-то не такой, что ли? – жалобно сказала Ольга. – Раз – и уменьшает. Я же ясно слышала, как твоя уздечка звякает, конь ступает, отъехала-то на пару шагов...
– Ладно, помолчим, – сквозь зубы сказала Анастасия. – Думаешь, мне все это нравится или что-то мне понятно?
Повалили первые снежинки – сначала вроде бы несмело, потом все гуще. Анастасия охнула – вместо Лика Великого Бре, белого диска, теперь висел в небе белый полумесяц, будто серпик растущей Луны. Но выпуклостью он был обращен вверх, а острыми концами – к земле. Такой Луны Анастасия никогда не видела, ни о чем похожем не слышала. Обернулась к Ольге. Едва ее рассмотрела в снежной пелене – смутный силуэт всадника. Казалось, вперемежку с необычно огромными и снежными хлопьями падают клочья мрака – с каждым шагом коня вокруг становилось все темнее. Вот уже ничего не видно, протяни перед собой руку – и кожаная перчатка исчезает из вида, скрывается в мареве, в коловращении темноты и снегопада. Анастасия крикнула, зовя Ольгу. Ответа не дождалась. Отчаянно затрубила в рог, но проклятый снегопад, похоже, глушил звуки. Словно рог сплошь забит снегом. Анастасия осталась одна посреди темноты, пронизанной беззвучным вихреньем снежинок. Да и снежинки ли это? На шею коня, на плечи Анастасии падали огромные, с блюдце размером, дивной красоты хлопья, и двух одинаковых не было – фестоны, звезды с дюжиной лучей, загадочные украшения... и названий-то не подберешь! Невесомые, они тут же беззвучно разрушались, не оставляя влаги на конской гриве и плаще девушки.
18 
