148 
«Это у вас и называется – подлавливать?» – хмыкнул про себя Родион и чуть смущенно пожал плечами:
– Это я ей так сказал. Чтобы не считала вовсе уж законченным неудачником. Я ей не врал, просто с умыслом не точно выразился. Место, которое мне предлагают – в частной фирме. С одной стороны, это никак не означает «заниматься бизнесом», с другой же…
– И мы не лыком шиты? – подхватила она с дружелюбной улыбкой.
– Вот именно, – сказал Родион.
За Соню он не опасался – сумеет держаться с этой замотанной канцелярскими делами мышкой не хуже, чем Шарон Стоун в своих лучших ролях. Соня, правда, определенно что-то заподозрила: узнав о внезапной и загадочной смерти Лики вместе с любовничком, в первый миг бросила на Родиона чересчур уж испуганный и понимающий взгляд. Но видно по ней: если и догадывается, по большому счету ей на это наплевать. Собственное будущее заботит гораздо больше. Не пионеры, и не герои идейно выдержанных романов. Терять Родиона не захочет и в Павку Морозова играть не станет… Слишком многое связывает.
– С Толмачевым вы не были знакомы?
– С кем? – переспросил Родион. – А, этот… Не припомню точно. Одно время она меня приглашала на их вечеринки и разные торжества, но потом перестал ходить. Совершенно не мог найти с ними точек соприкосновения. А дома у нас ее коллеги бывали редко. Если нас с ним когда-то и знакомили, я его успел забыть.
– А такое имя – Вершин Сергей Степанович – вам что-нибудь говорит?
«Наконец-то, – подумал Родион. – Конечно, сопоставили пульки и установили, что выпущены из одного ствола, не стоит вас недооценивать. Но и переоценивать тоже не стоит…»
Он старательно изобразил долгое напряженное раздумье, в конце концов вскинул на нее глаза, пожал плечами:
– Не припомню…
– Может быть, узнаете? – Она подала большую черно-белую фотографию.
Неизвестно, где был заснят покойничек, но он был трезвехонек и смотрел соколом, с жесткой улыбочкой таежного императора, вовсе не подозревающего, что за стеной два кузнеца куют серп и молот. Вполне возможно, будь он именно таким большую часть времени, Ирина не приняла бы решения стать вдовствующей императрицей…
– Это Вершин?
– Да, – сказала она.
– Тоже бизнесмен, надо полагать?
– Вы не читаете газет?
– Мне в последнее время было не до газет, – сказал Родион. – Предстояло покончить с прежней жизнью и начать новую, хлопот навалилось несчитанно… А что, он такой знаменитый?
– Ваша жена никогда не упоминала этой фамилии?
– Не припомню.
– И вы его никогда не видели в окружении вашей жены?
«А не запутать ли следствие, как настоящему преступнику и положено? – со злым азартом подумал Родион. – Пусть побегают, зря выискивая несуществующие связи…»
Он всмотрелся внимательнее, нахмурил лоб, пошевелил губами:
– А в натуре на него нельзя посмотреть?
– Сейчас – нет, – сказала она, не моргнув глазом.
– У него есть длинное черное пальто?
– Не знаю, – сказала она искренне. – Это имеет значение?
– Высокий?
– Метр восемьдесят один.
– Значит, повыше меня на… – Родион озабоченно потер лоб. – Вы знаете, припоминаю. Очень похож. Недели три назад, как бы не соврать, жена приехала на белом БМВ, довольно новеньком, года девяносто третьего. Я посмотрел в окно – дочка сказала что-то вроде: «Смотри, мама приехала». Они поговорили возле машины с минуту, потом она вошла в подъезд… Да, если подумать, это и привлекло внимание – длинное, модное черное пальто на фоне белого БМВ… Я ни о чем не стал спрашивать – мало ли кто из знакомых может подвезти…
– Вы ручаетесь, что это был он?
– Пожалуй, – сказал Родион. – Чертовски похож. Улыбочка эта характерная…
– Он сам сидел за рулем?
– Да. Я сначала подумал, у нее новая машина и новый шофер, но она бы сказала…
– Значит, недели три назад?
– Да, примерно. Недели три, плюс сколько-то дней… Откуда я знал, что надо запомнить дату?
– Действительно… – сказала она без малейшей иронии. – И номер машины, конечно, не помните?
– Я его и не видел, по-моему. Сверху же не видно… А что, этот тип имеет какое-то отношение…
Теперь она пожала плечами с видом полнейшего неведения.
– Хорошенькие дела, – начал он, решив, что не помешает немного рассердиться. – Человека… даже двух убивают средь бела дня, а вы задаете какие-то дурацкие вопросики, ничего не хотите сказать точно…
Она, глядя на бумаги, сказала негромко:
148 
