Особенно,... 
76 
Он остановился во мраке, под широкой аркой, держа в левой руке канистру, где плескалась пара литров «девяносто третьего». Огляделся. Двор, из-за малых размеров и плотно обступивших его семиэтажных «сталинок» напоминавший колодец, был погружен в темноту, и ни единой живой души там вроде бы не присутствовало.
Светились несколько окон, выходивших во двор – и этого было достаточно, чтобы рассмотреть вагончик на высоких колесах, стоявший рядом с ним тот самый БМВ и еще парочку машин, вроде бы подержанных «японок».
Можно работать, пожалуй… Осторожно, без малейшего бряканья поставив канистру, Родион натянул маску, хлопнул себя по карману, убедившись, что спички на месте, тихим размашистым шагом направился к вагончику. Из-под ног шарахнулась кошка, он вздрогнул, тихо выругался. Потрогал дверь вагончика, высоко подняв руку над головой. Заперто. Ничего, если облить стены, получится не хуже, чем у достопамятного императора Нерона с вечным городом Римом…
Осторожно, чтобы не плеснуть на одежду, освободил крышку канистры. Примерился.
– Стой, мать твою! – раздалось у него за спиной практически одновременно с грохотом распахнувшейся двери.
Сердце на миг ухнуло в пятки, оборвалось куда-то в парализующий холод, пронизавший от каблуков до макушки, – но, оглянувшись, он узрел картину скорее комическую с точки зрения вооруженного германской пятнадцатизарядкой шантарского Робин Гуда.
Хозяина БМВ – он же давешний скандалист и князь из грязи – Родион узнал почти сразу же. Вполне возможно, даже наверняка, тот бдил у окна, опасаясь, что разозленные соседи подпустят красного петуха в хорошем большевистском духе – и ведь не обмануло предчувствие болезного, хотя источник опасности, выражаясь интеллигентно, локализовал ошибочно. Вообще-то, дешевенький князь – БМВ преклонных лет, да и в облике нет должной авантажности, чересчур сметлив и скандален для серьезного человека…
– Стой, говорю! – орал хозяин, подбегая с крохотным пистолетиком в вытянутой руке, громко хлопая великоватыми домашними тапочками.
Наряд его был причудлив: вышеупомянутые тапочки, брюки от хорошего костюма, белая майка и распахнутое кожаное пальто. Родион спокойно ждал, поставив канистру, держа обе руки за спиной.
Остановившись метрах в трех от него, старательно держа под прицелом паршивенькой газовой игрушки, пузан возопил зло и мстительно:
– Попался, гад! Так и знал, что пакость устроите! Ты личину-то сними, тварь! Кириллыч, я ж тебя сразу узнал, козла драного… Коллективизатор, бля…
– Руки, – спокойно сказал Родион, рывком предъявив пистолет для обозрения. – Руки, морда! Положил я на твою вонючку девять граммов в медной оболочке…
Без всяких натяжек, это прозвучало весьма убедительно. Рядом с «Зауэром» крохотная газовая игрушка смотрелась в высшей степени непрезентабельно.
– Ну, поднял руки! – уже зло прикрикнул Родион. – Что, киллеров не видел? Или решил, что у соседей денег на тебя не хватит?
Противник дрогнул морально, это было заметно даже в полумраке. Родион окончательно уверился, что столкнулся с мелкой рыбкой, от которой за версту пахло примитивной уличной торговлей или иным микроскопическим бизнесом без должных связей и полета. И ковал железо, пока горячо:
– Наклонись, харя, аккуратно положи вонючку, на корточки присядь, не отрывая взгляда от меня… Да дергаться не вздумай, ветер от меня к тебе, вся вонь, если что, тебе и достанется, а я тебя вдобавок свинцом уделаю, как булку изюмом…
Он говорил не особенно и громко, с брезгливым превосходством – именно этот тон и возымел должное действие. Пузан, как завороженный, опустился на корточки, положил пистолетик и выпрямился, встав чуть ли не навытяжку:
– Слушай, парень, нельзя же так, давай поговорим…
Где-то над головой послышался склочный старушечий голос:
– Товарищ! Товарищ с пистолетом! Вы ему колесо прострелите, будьте добры, а то ездит по двору, как бульдозер! Колесо ему прострелите, а лучше два! (Должно быть, выше этой кровожадности мстительные замыслы старушки не поднимались.)
– Ну, слышал глас народа, сволочь? – от души забавляясь, спросил Родион.
– Парень, тебе что, меня всерьез заказали…
– Молчи, тварь, – сказал Родион. – Возьми канистру и поплескай старательно на вагончик… Что встал?! – Он шагнул вперед и ткнул дулом в отвисшую небритую щеку. – Работай давай!
Пузан, неловко ухватив канистру, оглядываясь через плечо, принялся плескать на стены. Запахло бензином.
76 
