11 
Цысин машет рукой, убегает, за ним устремляется толпа. Один только часовой мастер в опорках остается на своем месте. Он с скучливым видом поднимает к небу глаз, вооруженный лупой; солнце пламенным лучом упирается в лупу.
Комната в доме Криков. На стене в одной раме портреты Льва Толстого и генерала Скобелева. Старушка Рейзл подает суп Фрейму и Бене. Грач макает в суп большие куски хлеба, он уплетает свою порцию с аппетитом. Беня отодвигает тарелку. Рейзл подкладывает ему пупки и яички, но Беня от всего отказывается, ему не до пупков. В комнату врывается Собков.
— Не надо нам уголовных! — кричит пекарь и стреляет в Беню. Промах. Грач кидается на Собкова, подминает его под себя, душит. Беня вытаскивает Фроима.
— Отпусти ею, Фроим, — черт разберет этих большевиков, чего им надо.
Грач встает, полузадушенный Собков валяется на полу. Рейзл приносит второе, не удостаивая Собкова взглядом, она переступает через распростертое его тело и раскладывает жаркое по тарелкам. Беня барабанит по столу пальцами.
Затемнение.
Через два дня состоялись похороны Мугинштейна. Одесса таких похорон не видала, а мир не увидит.
Кантор в торжественном облачении. За ним следуют мальчики в черных плащах и высоких бархатных шапках — синагогальные певчие.
Пышная колесница, три пары лошадей, лошади с плюмажами, мортусы в цилиндрах.
Толпа провожающих гроб. В первом ряду Тартаковский и еще один почтенный купец поддерживают старенькую тетю Песю, мать убитого.
Толпа — присяжные поверенные, члены общества приказчиков-евреев и дамы с серьгами.
Красный автомобиль Бени Крика мчится по улицам Одессы.
Тартаковский и сослуживцы покойного, в числе их — старик с грыжей и англичанин, несут гроб по кладбищенской аллее.
К кладбищенским воротам подкатывает автомобиль Бени Крика. Из него выскакивает Беня, Колька Паковский, Левка Бык и перс. В руках у Бени громадный венок.
Тартаковский и еще двое несут гроб. Их нагоняет Беня с соратниками. Налетчики отстраняют Тартаковского, старика с грыжей, англичанина и подводят стальные плечи под гроб. Невыразимое смятение пробегает по толпе. Тартаковский исчезает. Налетчики выступают медленно, скорбно, с горящими глазами.
Во весь экран гроб, покачивающийся на плечах налетчиков.
У кладбищенских ворот. Кучер Тартаковского отлучился по нужде. Широкая его спина маячит у закругления кладбищенской стены. Из-за ограды выбегает Тартаковский; он вскакивает в экипаж и сам погоняет лошадей.
Кантор молится над могилой. Беня поддерживает тетю Песю. Кантор берет горсть земли, чтобы бросить ее на гроб, но рука его застывает. К нему направляются два парня, несущие покойника Савку Буциса. Беня — кантору:
— Попрошу оказать последний долг неизвестному, но уже покойному Савелию Буцису.
Кантор, дрожа и примериваясь, куда ему бежать, переходит к гробу Савки. Налетчики окружили труп. Проверяя кантора — не плутует ли он, не сокращает ли панихиду, они внимательно слушают молитву. Толпа тает, люди, отойдя шагов на десять от могил, обращаются в бегство.
Тартаковский нахлестывает лошадей. Кучер бежит за экипажем.
Кладбищенская аллея. Памятники — молящиеся ангелы, пирамиды, мраморные щиты Давида. Бегство смятенной толпы.
У гроба Савки заикается кантор, разливается в три ручья тетя Песя и молятся по заветам отцов налетчики.
У кладбищенских ворот толпа сметает все преграды: экипажи, трамвай, даже грузовые площадки берутся приступом.
Обессиленный кучер Тартаковского, отчаявшись догнать экипаж, раскрывает полы ваточного армяка и садится на землю, чтобы передохнуть.
Поток дрожек и телег. Люди стоят на телегах, их качает, как на корабле во время бури.
Две разряженные дамы на телеге из-под угля.
Красный автомобиль врезывается в толпу бегущих и исчезает.
Затемнение.
Голые спины Собкова и его длинного соседа. Движение мускулов на спинах.
В пекарне. Кочетков подбрасывает дрова в пылающую печь. Мастер вынимает готовые хлебы. Входит Беня. Он отзывает Собкова в сторону.
Кладовая. На полках остывают хлебы, длинные ряды хлебов. Входят Собков и Беня.
— Своди меня к твоим ребятам, Собков, и, клянусь счастьем матери, я брошу налеты…
Собков поглаживает корку дымящегося хлеба.
— Наливаешь, парень… — вскидывает он глаза на Беню и тотчас отводит их. Король подходит к нему вплотную и кладет маленькую руку в перстнях на голое грязное плечо пекаря.
11 
