33 
– Не могу, – сказал Сварог. – И рецептом приворотного зелья меня тоже не одарили, так что можешь не беспокоиться.
Она упорно отводила взгляд, страх в ее глазах не таял. Сварог осторожно, указательным пальцем приподнял ей подбородок:
– Ну что ты? Неужели думаешь, что человек может стать законченной скотиной, освоив какую-то старую книгу?
– Такое слишком часто случалось, милорд…
Сварог сделал вывод, что с правами человека здесь дело обстоит не самым лучшим образом. Потомственные вассалы, лишенные права выбора и собственной воли, как-то не сочетались с межпланетными путешествиями и летающими поместьями. Впрочем, такие вещи – или примерно такие – ухитрялись сочетаться во все эпохи. Начиная с тех времен, когда на высокомудрого Аристотеля работали рабы, считавшиеся одушевленной вещью.
– Не сердись, ладно? – попросил он. – В моем положении чертовски легко делать промашку за промашкой… Она улыбнулась, почти успокоившись:
– Мне не полагается сердиться… Будете завтракать, милорд?
Сварог, все еще под впечатлением подвала с черепами, мотнул головой:
– Что-то не хочется пока. Пойду-ка я осмотрю свои военно-воздушные силы. Оказалось, у меня на земле хватает врагов, и порох следует держать сухим…
– Лары не воюют с обитателями земли, – сказала Меони. – Нет такой необходимости. Чересчур неравные силы. Если бы вы оказались внизу один, вам пришлось бы нелегко, несмотря на все ваши заклинания. Но с ларами такого просто не случается, они живут в вышине, недоступные, как боги, а попадая на землю, окружены многочисленной пышной свитой…
– Непременно? – спросил Сварог.
Меони поколебалась:
– Конечно, находятся сорвиголовы, любители приключений… Но они подвергают себя огромному риску. Императорские сановники косо смотрят на тех, кто роняет престиж небожителя перед земными варварами, и тот, кто отправляется вниз в одиночестве, лишается всякой защиты. Есть неписаный закон… Там, внизу, знают, что суровой кары за убийство одинокого лара не последует, и потому могут произойти всякие случайности.
– Они что, накидываются на любого лара, стоит ему там появиться?
– Нет, что вы, – сказала Меони. – Просто любой небожитель, спустившись на землю в одиночестве, без свиты, кортежа, рискует тем, что к нему там станут относиться, как к рядовому обитателю земли. И полагаться ему придется только на себя самого. Там, внизу, есть и разбойники, и звери… Это не Антлан.
– Что он, в конце концов, такое – этот твой Антлан?
– Континент на Сильване. Там находятся поместья ларов – и ваше тоже. Там небожители отдыхают и развлекаются, когда им захочется ощутить под ногами твердую землю. А еще там живут те, кому предназначено становиться потомственными слугами новых поколений ларов. Таков давным-давно устоявшийся порядок вещей, и не похоже, что он когда-нибудь изменится…
Она отвернулась, голос слегка дрогнул. Сварогу стало неловко. Дают ли в этом мире слугам вольную и может ли им вольная хоть чем-то помочь?
– Пойду посмотрю корабли, – буркнул он и быстро направился к лестнице.
Вимана, как он успел уже убедиться во время полета сюда, была, по сути, летающим садовым домиком (правда, домик этот, подобно имевшимся в наличии драккару и браганту, мог совершать и межпланетные путешествия). Драккар был машиной посерьезнее – похож на виману, только побольше и обтекаемее, этакая небольшая крепостца с наклонными стенами и многочисленными башенками, откуда торчали самые разнообразные дула и жерла. Сопровождавший Сварога пилот, командор его крохотного флота, рослый усатый блондин в серо-алом мундире с серебряной птицей на груди, сначала сыпал экзотическими названиями оружия, а потом высказался по-военному кратко и энергично:
– Милорд, это нужно видеть. У вас в библиотеке можно ознакомиться с подробными описаниями – но это нужно видеть. Если один драккар пройдет, паля из всех стволов, над любым паршивым королевством улиток… Я не поменял бы свой пост на любой улиточный трон.
– Улитки – это кто? – спросил Сварог.
– Это у нас так прозвали нижних, милорд. У них там есть воздушные шары и фанерные самолетики, но это не меняет дела…
Сварог с любопытством посмотрел на него. Меони, дураку видно, откровенно тяготилась своим положением. А это был другой тип слуги – верный холуй, презиравший тех, кто стоит ниже, даже сильнее своего хозяина. Тот-то из врожденного аристократизма как раз не тратит времени на презрение…
33 
