49 
– А что, его можно на чем-то прижать? – быстро спросил Бестужев.
Тяжко вздохнув, инспектор какое-то время посапывал трубочкой с довольно горестным видом. Поднял глаза, криво ухмыльнулся, снова вздохнул:
– Не хотелось мне… Как-никак краса и гордость британского флота… Честь Англии и все такое… Хотя я-то, если раскинуть, шотландец… Помните, когда мы были у капитана, прибегал помощник? Вы, конечно, не поняли, что он сказал, вы же не понимаете по-английски… Покончил с собой один из механиков шестого котельного отделения. Надо полагать, не выдержал напряжения, бедняга…
– Это что, такая тяжелая работа – быть механиком в котельном отделении?
Инспектор огляделся и, лишь убедившись, что их разговор недоступен ни одному постороннему уху, заговорил, понизив голос едва ли не до шепота:
– Сэр, в одном из бункеров горит уголь. Самовозгорание, знаете ли. Говорят, это нередко случается, особенно когда уголь подмокнет. А в Шербуре во время погрузки угля как раз шел дождь. Один из кочегаров дезертировал – видимо, как раз поэтому, решил не искушать судьбу… Пожар начался еще у берегов Ирландии…
– Черт возьми, – едва выговорил Бестужев севшим голосом. – Вы что же, хотите сказать… Все время, пока мы плывем, где-то глубоко у нас под ногами…
Инспектор с печальным видом медленно, размеренно покивал головой, словно китайский болванчик:
– Именно так, сэр. Все это время уголь горит. О нет, ничего жуткого – всего лишь один из бункеров, там приняты какие-то меры… Капитан считает, мы вполне успеем добраться до суши, прежде чем события примут угрожающий характер. В порту будет не так уж трудно все это погасить. Потому-то корабль и движется на максимальной скорости…
– Да? Я не заметил…
– Потому что вы вряд ли в этом разбираетесь, сэр. Я, впрочем, тоже не сообразил бы, если бы мне не растолковали. «Титаник» выжимает предельную скорость – хотя в этих местах как раз рекомендуется сбросить ход, потому что у берегов Ньюфаундленда попадаются айсберги… Мы успеваем, вполне, так заверяет капитан… Но у механика, должно быть, нервы не выдержали… Это бывает…
– Черт знает что, вот сюрпризы… – сказал Бестужев, испытывая чересчур сложные ощущения, чтобы разобраться в них с ходу. – Вы что же, этим хотели прижать Исмея? Но каким образом? Боюсь, в случае чего доступ к радиотелеграфу закроют не только вам, но и мне, если я вздумаю воспользоваться вашими сведениями…
– Ну, я же и говорю: здесь все бесполезно…
– Черт знает что… – повторил Бестужев. – В каюте первого класса этак запросто, словно коробка с сигарами, лежит бомба, в трюме горит уголь… Приятное путешествие на самом лучшем в мире и самом непотопляемом корабле.
– Я уверен, мы успеем добраться до Нью-Йорка, сэр. Ну, а в крайнем случае, шлюпок на всех хватит, мы как-никак не посреди океана, движение судов достаточно оживленное.
Бестужев встряхнул головой. Он все-таки никак не мог смириться с неприятными новостями. Исполинский красавец корабль и в самом деле представлялся неуязвимым плавучим городом, с которым ничего не может случиться.
– В общем, ничего невозможно сделать, – уныло заключил инспектор. – Я о Кавальканти. Он преспокойно доплывет со своим саквояжем до Нью-Йорка, а уж в гавани… Не верю я, что он везет бомбу в Америку кому-то в подарок – никак нельзя сказать, что там этого добра нехватка, в Америке куча анархистов, которые и сами давно научились мастерить какие угодно бомбы… И ничего нельзя сделать…
– Так-таки и ничего? – спросил Бестужев, улыбаясь несколько хищно. – Вы уже опустили руки, инспектор? Зря…
– Вы так уверены, что вам удастся убедить капитана или мистера Исмея?
– Я и не собираюсь к ним обращаться, – сказал Бестужев. – К чему, собственно? Если можно действовать на свой страх и риск?
– Вы о чем?
Бестужев сказал медленно:
– Когда я допросил каналью стюарда, выжал из него все, что он знал, мне пришло в голову… Короче говоря, я на всякий случай забрал у него служебный ключ. Универсальный ключ, который подходит ко всем замкам кают первого класса. Он заявит начальству, что ухитрился где-то его потерять, получит нешуточный выговор… и новый ключ из корабельных запасов. И, я уверен, будет молчать. Допускаю, что он с перепугу признается Кавальканти, что я его расшифровал… но вот корабельному начальству, ручаюсь, ни словечка не пискнет. Я к нему применил, быть может, не вполне юридически законные, но действенные средства убеждения. Короче говоря, у меня в кармане лежит ключ, которым вмиг можно отпереть каюту синьора Кавальканти. Благо означенный синьор только что удалился с теми двумя господами и, по вашим сведениям, надолго засядет за карточную партию…
49 
