107 
– А кто вчера ночью во сне всхлипывал? Честное слово офицера. И прижимался ко мне, как ребенок к своему плюшевому мишке. Было, мисс Деспард, что уж там…
Это была чистая правда, нынешней ночью все так и обстояло – ночевать под деревьями, пусть и завернувшись в большие куски выдуманной не самыми бестолковыми конструкторами ткани, неплохо державшей тепло, было, в общем, привычно для Мазура, но вряд ли могло устроить заокеанскую гостью, избалованную цивилизацией.
Всхлипывала она довольно жалостно. И Мазур добросовестно попытался задеть ее самолюбие. Однако на сей раз Джен что-то не вспоминала о феминизме – надувшись, смолчала.
– Правда, всхлипывала, – безжалостно сказал Мазур. – Если так и дальше пойдет, во мне самым пышным цветом расцветут тезисы откровенного мужского шовинизма… тс!
Бесшумно скользнул за дерево, увлекая девушку за собой. По спине прошел холодок.
В первый миг показалось, что на поляне – вставший на задние лапы медведь, расположившийся к ним спиной у обширного малинника с перезрелой ягодой. Но теперь Мазур прекрасно видел, что ошибся. Это было нечто подобное человеку – если только бывают люди в два с половиной метра ростом, сплошь заросшие длинной и густой светло-коричневой шерстью… Существо преспокойно обирало высокие кусты, работая широченной лапищей, как граблями, пропускало меж пальцами ветку, потом ело с горсти. Шеи у него, похоже, не было вовсе, голова торчала острым бугорком прямо из плеч, оно не походило ни на что, виденное прежде. И Мазура охватил незнакомый, никогда раньше не испытанный страх. Колени стали ватными, руки безвольно повисли, он смог еще подумать, что следовало бы перекинуть автомат на грудь, но схватиться за оружие не смог, окаменел… Покосившись на Джен, увидел ее совершенно белое лицо. И не шелохнулся.
Неизвестно, сколько они так простояли. Собрав в кулак всю волю, Мазур заставил себя медленно-медленно поднять руку, цепко ухватил ладонь Джен, и оба, не сговариваясь, кинулись бежать – напролом, не зная куда, с невероятным хрустом проламываясь сквозь густой кустарник, каким-то чудом огибая деревья, ни разу ухитрившись не споткнуться, словно неведомая сила, надзиравшая за их бешеным бегом, плавно несла над землей…
Опомнились на какой-то полянке, ошарашенно переглянулись и упали в мох, переводя дыхание, – сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, покатится под ноги… Загадочный таежный житель все еще стоял у Мазура перед глазами, запечатленный мозгом с фотографической точностью, а по спине до сих пор оглаживал мягкой лапкой тот новый, ни на что не похожий страх. Помотав головой и чуточку придя в норму, он проверил, все ли на месте: ничего удивительного, если бы бросил автомат или бесценный рюкзак… Нет, ухитрился ничего не потерять, и Джен тоже.
Отстегнул флягу и вопреки всем прежним привычкам сделал приличный глоток спирта. Спирт прошел в глотку, как вода. Мазур зажмурился, все еще видя.
– Дай сигарету, – придушенным голосом попросила Джен.
– Ты же не…
– Ага, года три… Дай. – Она глубоко затянулась, с закрытыми глазами выпустила дым. – Бог мой, это же сасквоч…
– Только без ваших американских ругательств, – сказал Мазур, с радостью отмечая, что дыхание медленно приходит в норму, а страх понемногу улетучивается. – Надо же, а я думал, их уже и не осталось…
– Правда, сасквоч…
– Хозяин, – сказал Мазур. – Он же – сосед. По-здешнему Давненько уже их не видели, думал, вымерли все…
– И ведь никто не поверит…
– Это точно, – сказал Мазур. – Поэтому потом рассказывай уж заодно и про мамонта, который нас ночью едва не растоптал. И про груду алмазов в подвале. Все равно не поверят ни единому слову, так что лучше использовать фантазию на всю катушку Не так обидно будет…
– А он за нами не погонится?
– Что-то я не слышал, чтобы он гонялся за мирными прохожими, – серьезно сказал Мазур. – Главное, не задираться самим… При желании вполне мог догнать – мы ж шумели на весь лес, как два спятивших бульдозера…
– Черт, и никому ведь не докажешь…
– А зачем? – махнул он рукой. – Мало нам в жизни других забот? Успокоилась? Тогда пошли. Что бы там ни говорили, лучше на всякий случай убраться подальше. Это определенно его места…
…Часа через три они вышли к реке – как засвидетельствовал процессор, это была Таймунчи, бравшая истоки километров на сто южнее. Преграда солидная – метров шестьсот медленной сероватой воды, в это время года уже холодной, как мозги налогового инспектора. Это сравнение пришло в голову Джен, попробовавшей воду рукой. Мазур до столь поэтических высот не воспарял, хмуро стоял на берегу и курил, стряхивая пепел в воду.
107 
