18 
Он не пошевелился и продолжал молча смотреть на нее, словно изучая.
— Итак, вы на самом деле думаете так, как написали? — Голос его звучат ровно. — Я готов был предположить, что в вас больше сердечности.
Элинор вскинула голову:
— Достаточно, чтобы не допустить ваших приставаний. Сегодня, сэр, вам не удалось подмешать мне наркотик!
Она отступила на шаг и оглянулась в поисках возможного оружия защиты на тот случай, если он перейдет к решительным действиям, но Николас по-прежнему оставался неподвижен. Лишь через некоторое время, вздохнув, он прошел к камину и, опустившись на ковер, небрежным движением бросил записку в огонь. Записка вспыхнула, моментально превратившись в щепотку золы.
Ее муж сидел, обхватив колено руками, положив на него подбородок, и Элинор вдруг ощутила, что ей трудно дышать. Вот он рядом с ней — Николас Дилэни, человек, привыкший играть другими людьми, заставлять их плясать под свою дудку.
Видимо, он находил, что ему не составит труда манипулировать ею.
Между тем Николас, глядя в огонь, обратился к ней:
— Вы боитесь. Что ж, это нетрудно понять после того, что вам пришлось пережить. Я могу заверить вас, что подобное не повторится никогда. — Он замолчал, возможно, чтобы дать ей ответить, а может быть, чтобы самому собраться с мыслями. Так как Элинор хранила молчание, он повернул голову и посмотрел на нее:
— Мы должны поговорить об этом, и было бы проще, если бы вы сами решились… Возможно, ваша враждебность не исчезнет — тогда я обещаю позволить вам вернуться к настоящей позиции.
Элинор тут же ухватилась за его слова:
— Вы обещали не приставать ко мне, и в следующую секунду я слышу угрозы. Меня это никак не может устроить.
Выражение его лица не изменилось; казалось, он с пониманием отнесся к ее словам.
— И что же дальше? Вы намерены вернуться в дом своего брата? — мягко осведомился Николас.
Элинор молчала, понимая, что ей нечего ответить. Он продолжал вполне искренне:
— Могу я напомнить вам, мадам, что мы женаты на всю жизнь. Возможно, вам нравится пребывать в состоянии войны, но меня увольте. Я прилагаю массу усилий, чтобы сделать нашу жизнь приемлемой для нас обоих. Более того, я начат питать надежду, что из этого сомнительного предприятия может получиться нечто вполне удачное. Меня приятно удивил сюрприз, который в вашем лице преподнесла мне судьба… даже притом что у вас больше колючек, чем на изгороди вьющихся роз.
Он улыбнулся, и ей потребовалось совершить немыслимое усилие, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Я, однако, не вижу впереди ничего обнадеживающего, — продолжил Николас своим чарующим голосом, — если вы собираетесь пренебречь физической стороной брака.
Столь откровенные слова ужаснули ее.
— Я едва знаю вас, даже если учесть… — Элинор пыталась привести в порядок мысли. — Одним словом, брак без любви не что иное, как насилие.
Его усмешка заставила ее нахмуриться.
— Я боюсь, что это действительно сродни преступлению. Что ж, давайте все обсудим, но только не через комнату. Прошу вас, подойдите и присядьте рядом. Мое слово остается в силе.
Элинор послушалась и села лицом к нему, оставаясь тем не менее вне его досягаемости.
— Итак, — начал он, — я верю, что вы умная женщина. Я имел удовольствие наблюдать за вами сегодня и восхищался вашей смелостью, вашей смекалкой. Я хотел бы также, чтобы наш брак не был фикцией, а совершился на самом деле. Вот мои основания. Во-первых, ваше нежелание рождено естественным страхом, поэтому лучшим излечением было бы для вас влюбиться в меня, но это мне представляется маловероятным.
Она заметила, как его глаза прищурились.
— Возможно, мне удалось бы завоевать ваше доверие, если бы я постоянно ухаживал за вами, но у меня много других дел, которые необходимо решить во время пребывания в Англии. Ввиду этого, думаю, будет лучше для нас обоих попытаться вместе справиться с вашими страхами.
Николас выжидающе посмотрел на нее, но Элинор молчала.
— Во-вторых, — продолжал он, — возможно, вы уже носите дитя. Я должен принять это и постараться быть хорошим отцом, насколько позволяют обстоятельства. Но мне было бы намного легче, если бы я мог поверить, что это действительно мой ребенок.
Элинор на какой-то момент перестала дышать.
— Что? Что вы сказали?
Он очень внимательно посмотрел на нее.
— Если мы постараемся стыдливо обойти вопрос, касающийся отцовства, — Николас понизил голос, — тогда я буду волен обманывать себя… или не делать этого. У вас есть основания верить, что этот ребенок…
18 
