25 
Лорд Милчем устремил на него суровый взгляд, который напомнил Николасу, что он всего лишь подчиненный.
— По моим сведениям, ее чувство к вам в Вене было весьма глубоким. Уверен, вы можете вновь воспламенить ее… если хорошенько возьметесь за дело.
— Я сделаю все, что в моих силах. Вопрос будет нетрудно уладить. Несмотря на ваши предположения, я не могу поверить в то, что Тереза вовлечена в заговор спасения Наполеона или повинна в смерти Энстебла. Эта женщина вне политики и не любит насилия, ее не интересует ничего, кроме собственной персоны.
Милчем пожал плечами. Потом, очевидно решив, что его плану ничего не угрожает, он вернулся на свое место.
— Может быть, она думает извлечь пользу, сыграв на интересе к славе Бонапарта? Я слышал, это очень привлекательная особа.
— Более чем… Но также и достаточно проницательная, чтобы понимать: делать ставку на Наполеона сейчас недальновидно. Его дни миновали.
— Достаточно справедливо, хотя некоторые из нас были бы за, если бы его отправили дальше, чем на остров Эльба. — Лорд Милчем изучал своего посетителя, который был не только посвящен, но и участвовал в его секретных операциях.
По его мнению, этот молодой мужчина был умным, но не без характера и, безусловно, абсолютно непредсказуем. Ему не нравилось иметь дело со скучными отпрысками аристократии, которые относились к шпионажу как к развлечению.
— Что ж, продолжайте в том же духе.
— Да, милорд.
— Благодарю вас, мистер Дилэни, и желаю удачи. Мы положили конец войне, и теперь обязанность каждого мужчины встать на защиту мира. — Понимая, что был несколько резок, лорд Милчем перешел на доверительный тон:
— Не думаю, что это будет тяжкое испытание для вас, Дилэни, — заниматься любовью с такой женщиной, а?
Николас поднялся. Выражение его лица было бесстрастным.
— Милорд, для меня это достаточно неприятно. Но, пропустив кампанию в Пиренеях, я понимал, что придет и мой час пострадать за отечество. Всего наилучшего, милорд.
Милчем не двинулся с места.
— Убирайтесь с моих глаз, — наконец пробормотал он.
Спустя несколько секунд, подавив приступ раздражения, он уставился на план, который держал в руке. Это был слишком важный вопрос, чтобы позволить себе поддаться излишней чувствительности. В последующем надо проявить большую осмотрительность в делах с Николасом Дилэни — таков был окончательный вывод Милчема.
* * *
Элинор все еще сидела в библиотеке, с удовольствием погрузившись в необычайные приключения героини «Удивительных новобрачных», когда вернулся Николас. Он дружески чмокнул ее в щеку.
— Нашли что-то интересное для себя, моя дорогая? — Посмотрев на заглавие, он улыбнулся:
— Вас, наверное, этим не удивишь?
Оба разразились смехом.
К своей радости, Элинор получила согласие мужа на проверку счетов.
Затем она спросила его о результатах визита.
— О, кроме того что я встречался с вашим братом, весьма скользким типом, мне еще нужно было уладить кое-какие дела.
— Что сказал Лайонел? — При мысли о брате Элинор ощутила неприятный холодок. Николас рассмеялся:
— Я заставил его понервничать. Он приветствовал мое вхождение в семью и тут же попытался занять денег. Не хотелось с ним связываться, хотя руки чесались, но, пожалуй, нет ничего, что могло бы испортить его хорошее настроение. Вам, дорогая, не стоит бояться его — не думаю, чтобы он искал ссоры со мной или стал докучать вам.
— Слава Богу. — Элинор понемногу начинала верить, что ее ночные кошмары наконец кончились.
За обедом Николас вернулся к разговору о книгах, а также рассказывал о своих путешествиях во Францию, Америку, Австрию и даже Китай.
Обед за небольшим столом при свечах создавал ощущение, что они одни во всем мире. Элинор была по-настоящему счастлива.
— Разумеется, путешествия в такие места, должно быть, сопряжены со многими трудностями, — заметила она. — Я слышала, даже самые надежные корабли могут подвести во время долгих морских переходов.
— Вы правы, — ответил Николас с чувством. — Но не это важно. Я ценю уют, точно так же как любой другой мужчина, но думаю, не стоит бояться маленьких неудобств тому, кто привык идти непроторенными путями.
— Я не назвала бы плен у китайских пиратов «маленьким неудобством», — заметила Элинор с улыбкой. — Я вот не способна совершить ничего подобного.
Он накрыл ее руку своей ладонью.
25 
