82 
Тереза опрокинулась на спину, губы ее раскрылись.
— Ты злишься, Ники, и меня это возбуждает. Я люблю, когда ты не в себе. Это был твой друг? Но, милый, я только немножко подразнила тебя, всего лишь забавная шутка. Он совсем еще дитя.
Николас опустился на колени между ее ног.
— Он старше меня.
— А я говорю, он совсем дитя, — повторила она. — Ты из-за этого рассердился, да?
Опасность росла.
— Нет, — сказал он и начал ласкать ее лоно, зная, что это доставляет ей несказанное удовольствие.
— Да, вот так… вот так… — стонала она. Ее дыхание стало коротким и частым.
Но вдруг Тереза отбросила свой игривый тон и, резким движением выпрямившись в кресле, одернула юбки. Еще один излюбленный трюк.
— Нет, давай не будем торопиться. Нетерпеливый какой, — шаловливо сказала она. — Сегодня прежде всего дело, удовольствие потом. — Длинным отточенным ногтем указательного пальца она прошлась по его груди, начертав букву Т. — Во всяком случае, не сейчас. У меня есть то, что ты хотел.
Он поймал ее руку и поднес к губам.
— У тебя всегда есть то, что я хочу, моя королева.
Она засмеялась низким грудным смехом.
— Ах ты, гадкий мальчишка! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
— Списки? — Он взглянул на нее и выдавил улыбку, как будто речь шла о чем-то не очень важном.
— Да, Ники, списки. — Она поднялась и, подойдя к комоду, взяла толстый конверт. — Англичане, французы, немцы, австрийцы, итальянцы, американцы, наконец. Все лидеры заговора с доказательствами их участия. Ты будешь удивлен, узнав, какое огромное количество людей видят свое предназначение в возвращении Наполеона и в продолжении войны.
Он взял пакет и сунул его и карман, с трудом сдержав вздох облегчения. Теперь пришло время продемонстрировать благодарность.
— Спасибо, Тереза. Это лучшее из возможного. Позволь мне позаботиться о тебе. Ты в опасности.
— Как будто я не знаю! — воскликнула мадам Бсллэр. Ее глаза сверкнули, ноздри затрепетали. Он впервые видел ее в таком состоянии. — Но меня не покидает сомнение: могу ли я положиться на тебя? Ты действительно любишь меня?
— Ты не доверяешь мне, любовь моя? — Он притянул ее к себе, нежно целуя в губы.
— Мой единственный, — произнесла Тереза трагическим голосом. — Моя непростая жизнь научила меня не доверять никому. Ты женат, и твоя жена носит твоего ребенка. У тебя есть основания бросить меня, раз ты получил то, что тебе было нужно.
Он осыпал поцелуями ее шею.
— Оставить тебя? Я мог с таким же успехом оставить свое сердце. Ты знаешь, Тереза, что у меня есть обязательства перед моей женой. Ты же умная и согласишься с этим. Но ты моя радость и мое наслаждение. Ты для меня все. Ты не понимаешь, что завладела моей душой?
О Господи! Неужели ему надо еще что-то доказывать? Неужели этого недостаточно?
— Нет, Ники, нет, — сказала она, высвобождаясь из его рук. — Я ужасно чувственная, милый, и хочу любить тебя всегда. — Тереза посмотрела на него оценивающим взглядом. — Ты действительно самый прекрасный любовник, которого я когда-либо встречала. Ты воплощение любви. — Ее губы жадно открылись. Николас знал, как она любит секс, как часто использует его в качестве оружия. Но ее саму использовали тоже. Сейчас непреодолимое желание двигало ею. Мог ли он уйти? Списки были у него, но Николас не сомневался: ему вряд ли удастся вынести их из этою дома.
Кроме того, ему надо было убедиться, что Элинор и Эмили здесь.
Тереза снова притянула его к себе, и он заставил себя продолжить игру.
— Ты, наверное, очень сердишься? — прошептала она, капризно вытянув пухлые губки, а ее рука тем временем сползла с его плеча и двинулась вниз. Несмотря ни на что, он почувствовал, как его тело моментально откликнулось на ее умелые ласки…
Она скользнула рукой в карман его сюртука и, вытащив конверт, бросила его в ящик комода.
Он не шевельнулся, лишь вопросительно приподнял брови.
— Позже, — сказала она с загадочной улыбкой. — У меня здесь твоя жена.
С трудом удержавшись от резких слов, он встретил ее глаза, позволявшие желанию немножко остыть. Отсрочка была очень кстати.
— Не могу понять, о чем ты? Ты и ревность? Так не похоже на тебя…
— О, я не ревную, — промурлыкала мадам Беллэр с отсутствующей улыбкой. — Зачем мне это? Ревновать к ней… Она такая неинтересная, да еще беременна. Ее подруга тоже здесь. Но моей вины тут нет. — Она рассмеялась, видя его недоумение. — Не надо так смотреть, дорогой. С ними ничего плохого не случилось. Я приказала покормить их и дать им карты, чтобы они не скучали.
82 
