98 
Она улыбнулась в ответ.
— Ты знаешь, это не в моем характере. Мужчинам нравится держать ребенка на руках? — вдруг спросила Элинор. — Можешь подержать ее, если хочешь.
Без колебаний и с удивительной уверенностью он поднял маленький комочек из колыбели. Арабел зевнула и открыла свои большие темные глаза. Она и Николас напряженно смотрели друг на друга.
— Ты тоже так думаешь? — сказал он наконец, как будто новорожденная знала, о чем шла речь. — Если бы ты отложила свое появление на день или два, я мог бы успеть к твоему рождению. Осторожно, юная леди, не стоит мне дерзить, иначе когда вам исполнится шестнадцать, выдам вас замуж за старого скучного герцога.
Элинор наблюдала эту картину, и ее сердце сжималось от счастья, которое проникало внутрь ее, согревая душу. Ей показалось, что в комнате стало светлее.
Стараясь не выдать своего волнения, она небрежно заметила:
— Мисс Херстмен собирается кое-что добавить к этому. Она будет крестной Арабел и хочет воспитать ее в духе независимости.
— Да поможет нам Бог, — произнес Николас с улыбкой.
Девочка вытянула губки, пытаясь достать до пуговицы на его сюртуке, и тогда он передал дочь в руки матери.
Элинор заволновалась. Как накормить дочь в его присутствии? Когда Арабел счастливо зачмокала и у нее появилось время, чтобы обдумать этот вопрос, она обнаружила, что вовсе не чувствует смущения. Это было так естественно, что Николас здесь и наблюдает за ними!
— Ты хорошо себя чувствуешь? — поинтересовался он.
— Очень хорошо. Роды прошли легко, и прошлой ночью я вставала только один раз, чтобы покормить ее. — Теперь она была в состоянии говорить. — Откуда ты появился?
— Из Лондона, — ответил он и, прочтя осуждение в ее глазах, как-то беспокойно улыбнулся. — Не сердись, Элинор. Я расскажу тебе все, но сейчас, кажется, не время. Все довольно запутанно.
Она покачала головой:
— А ты когда-нибудь делал что-то по-другому?
Николас был слишком умен, чтобы пытаться ответить на этот вопрос, и некоторое время они сидели в молчании, наблюдая, как девочка сосет грудь. С тихим волнением Элинор призналась себе, что ее муж не потерял ничего из своего обаяния, которое с прежней силой действует на нее. Она могла положить свое сердце к его ногам, не слушая никакдх объяснений, и была глубоко благодарна, что он не пытается очаровывать ее и ни о чем не спрашивает, но ей требовалось время, чтобы подумать и решить, как им жить дальше.
— Ты хотел бы позавтракать? — спросила она наконец.
— Не особенно, но я думаю, мне следует пойти и навестить нашего гостя. — В ответ на ее удивленный взгляд он объяснил:
— Я привез с собой Френсиса… для моральной поддержки.
— Тогда ты можешь привести его взглянуть на Арабел, — предложила Элинор. Он поднял брови:
— А ты скоро закончишь кормить?
Она покраснела и ничего не ответила.
— Я пойду и успокою его. Мы поднимемся немного позже.
Когда дверь захлопнулась за ним, малышка забеспокоилась, озираясь по сторонам.
— Ты уже успела привязаться к нему, маленькая моя? — Элинор ласково переложила ребенка к другой груди. Девочка так крепко ухватила сосок, что она поморщилась. — Поласковее со мной. Для меня это тоже впервые. Лучше скажи, что же мне делать? Я не хочу прогонять его — это было бы несправедливо по отношению к нему и во вред нам с тобой.
Элинор подняла дочь повыше, прислонив к своему плечу, как показывала ей акушерка, и погладила по спинке.
— Ты права, — вздохнула она. — Это решенный вопрос. Но я не собираюсь облегчать ему задачу и не сдамся так легко. Неужели я не заслуживаю, чтобы он хоть немножко поборолся за меня?
Арабел ответила коротким гульканьем.
— Я знаю, что ты согласна. Мы, женщины, должна быть заодно.
Уложив девочку спать, Элинор потянулась к колокольчику и приказала явившейся на зов Дженни привести ее в приличный вид, так как она собиралась принять гостей. Поверх ночной рубашки Элинор накинула красивый жакет. Дочка спала у нее на руках.
Явились первые посетители, и Элинор была удивлена, услышав, как мисс Херстмен удерживает ее мужа.
— …никаких манер или понимания. Вы понятия не имеете о деликатном положении леди после родов:
— Напротив, я полон уважения. Так же как и вы, мисс Херстмен.
Николас вошел в комнату.
— Лучше зовите меня Арабелла. — Пожилая леди, казалось, тут же забыла все обида. — Я теперь тоже член семьи. Я должна сказать вам, что вы нахальный негодник. Надеюсь, ваша жена поставила вас в известность, что я собираюсь быть крестной девочки? — спросила она с вызовом.
98 
