Особенно,... 
75 
— А другая фотография? — Кардинал указал на снимок Майлза Шекли, сделанный примерно в семидесятом году: Масгрейв посылал это фото и ему и Дюшарму. Когда Кардинал спросил, как Масгрейву удалось заполучить снимок, тот ответил: «Я же лошадник, Кардинал. У меня сверхъестественные способности».
— Майлз Шекли — американец, он работал здесь во время кризиса. У нас в Объединенном антитеррористическом отряде было несколько сотрудников ЦРУ. И не надо на меня так смотреть, в этом нет ничего особенного. ЦРУ тогда приходилось бороться с группировками «Черных пантер» и «синоптиков», терроризм уже тогда становился проблемой международной. Было бы глупо не задействовать в нашей операции кого-то из ЦРУ.
Сам я с Шекли контактировал мало. И потом, я в нашей иерархии был лишь мелкой сошкой. С ним работали лейтенант Фогер и капрал Совэ. К сожалению, Фогер несколько лет назад умер, но вы можете поговорить с Совэ. Он, Фогер и Шекли входили тогда в руководство отряда, они отлично друг с другом сработались. Больше ничего о Шекли я не помню, и его дело, очевидно, вместе с другими ушло в Оттаву, но через несколько дней нам все это вернут.
— Чем занимался Шекли в антитеррористическом отряде? — спросил Кардинал.
— Выявлением связей. Может быть, и чем-то еще, я не знаю. Он помогал нам отслеживать финансовые потоки, выяснять связи одних групп с другими. Да, и еще он, кажется, следил за одним из членов «Черной пантеры», который скрывался где-то в наших краях. «Пантеры» давали ФОК оружие, а в благодарность члены ФОК предоставляли им убежище.
— А еще Масгрейв рассказал нам о телефонных номерах, — сообщил Кардинал.
— Да, телефонные номера… Тут интересная история.
По сравнению с происходящими в Алгонкин-Бей погодными катаклизмами в Монреале и окрестностях была вполне обычная зима, глубина снега достигала почти метра, повороты же и перекрестки были занесены так сильно, что Кардиналу приходилось доезжать почти до их середины, чтобы увидеть идущие справа и слева машины.
Но при этом здесь было теплее. Ветви деревьев прогнулись под тяжестью снега, с крыш свисали сосульки, а когда Кардинал поехал по Десятому шоссе к Восточному району, шел уже не легкий снег, а изморось. Стволы деревьев потемнели от сырости, так что пейзаж за окраинами города был черно-белый, одновременно и зимний, и по-осеннему туманный. Небо было хмурое, и казалось, что уже наступили сумерки, хотя Кардинал только что пообедал.
Они с Делорм разделили фронт работ: она отправилась в город беседовать с бывшим членом ФОК, а он ехал сейчас встречаться с Робером Совэ, бывшим вторым лицом в Объединенном антитеррористическом отряде. Номер Совэ был первым в числе тех, по которым звонил Шекли из Нью-Йорка, и набирал он его несколько раз.
— Вот что вам нужно знать о Совэ, — рассказывал ему сержант Дюшарм. — Через несколько месяцев после Октябрьского кризиса, а если быть точным — 13 июля 1973 года, в половине четвертого ночи, жителей Вестмаунта разбудил громкий взрыв. Бомбу бросили рядом с домом некоего Джозефа П. Фельштейна, основателя сети супермаркетов «Фельштейн». На всей улице вылетели стекла.
Террориста отвезли в больницу, в хирургическое отделение. Сначала казалось, что он не выживет, но монреальская медицина творит чудеса. Ему своротило челюсть, оторвало несколько пальцев и выбило левый глаз, но он остался жив. К сожалению, он никому не сказал, как его зовут.
Однако монреальская полиция вскоре это выяснила. Машина, на которой приехал террорист, была прокатная, и в конце концов они вышли на капрала Робера Совэ из Объединенного антитеррористического отряда. Помните, лошадников прижала комиссия Кибла?[12] Мы сожгли амбар, где члены ФОК собирались на свои сходки, мы устраивали налеты на конторы Рене Левеска, чтобы изъять списки адресов, по которым они рассылали почту, мы незаконно прослушивали телефонные переговоры. «Вы очень нехорошо себя вели», — порицала нас комиссия Кибла.
— Я помню, — ответил Кардинал. — Это несколько месяцев было в новостях, каждый вечер.
— Все случилось из-за капрала Робера Совэ. Если бы не он, в нашей стране до сих пор отвечала бы за безопасность Конная полиция, а Канадская служба безопасности и разведки никогда бы не возникла. Несколько недель Совэ молчал. Монреальские полицейские навесили на него все мыслимые обвинения, но он все равно отказывался сотрудничать со следствием.
75 
