Последние отзывы

  46  

– Кто почти старик?

– Никто, Чарли, – огрызнулась она. – Барбара Холмс говорит, что у ее мужа внезапно начался рассеянный склероз в прошлом месяце. Заснул – и проснулся с ним! А Салли Ахинклосс с верхнего этажа в инвалидном кресле – и относится к этому просто героически, а недавно я узнала, что рак простаты у Билла дал метастазы.

– Да, – выдохнул Чарли, – старина Билл делает инъекции в член, чтобы вызвать эрекцию. Вот что я называю героизмом, если хочешь знать мое мнение.

– Перестань! – воскликнула Элли. – Ты не хочешь серьезно все обсудить.

– Нет.

Она бросила взгляд на стол, вспомнила о чем-то и вернулась в кухню. Он проглядел почту.

– А вот китайцы работают, пока копыта не отбросят, это тебе известно?

– Правда, я тебя совсем не понимаю, – отозвалась она.

– Очень даже понимаешь. Просто у нас разногласия.

– Ну и при чем тут китайцы? – спросила она в неподдельном раздражении. – Ты просто одержим китайцами.

А почему бы и нет? Китайцы пытались скопировать американский истребитель «F-18», нелегально приобретая устаревшие модели и запасные части в попытке освоить его производство. Они украли американскую ядерную технологию, так что запросто смогут подорвать Тайвань после того, как его купят. Они построили самые высокие в мире здания. Они поняли капитализм лучше, чем американцы, потому что для них он был в новинку, и полюбили его как новую игрушку.

– Я сказала, что ты одержим Китаем.

Он надкусил крекер.

– Я тебя слышу, Элли. И слух у меня еще достаточно острый.

– Ты думаешь, что китайцы знают что-то, чего мы не знаем?

– Да.

Она вернулась с его выпивкой. – Что?

– Они знают, какое время на дворе.

– Дорогой, – она посмотрела на него умоляюще, – может, это и так, но меня больше тревожит, где мы будем жить в течение следующих десяти лет.

Конечно. Он взял ее руку и поднес к губам.

– Да перестань ты обо мне беспокоиться, – сказал он. – Знаешь, я видел, как человек умер в Гонконге от сердечного приступа. Я пытался ему помочь, но было уже поздно. Давненько не видел, как кто-то умирает…

Только в снах, которые время от времени к нему возвращались, – деревенские жители, и буйвол, дымящиеся обломки грузовиков, взлетающие на пятьдесят футов в воздух, – древняя и уже почти забытая история.

– Может быть, нам следует вернуться к разговору после обеда?

Он отхлебнул из бокала. Что-то не то.

– А о чем тут, собственно, говорить? – поддразнил он ее. – Что я соГлассн? Что я разделяю твое мнение?

– Ну, на это я вовсе не надеюсь.

Сдаваться она не собиралась. Он протянул к ней руку.

– Поди-ка сюда.

Она настороженно улыбнулась.

– Ну нет.

– Да будет тебе, ведь я твой старый дружок. Ты разве забыла?

– Я тебя насквозь вижу.

Однако подошла поближе к его стулу. Он притянул ее к себе.

– Тебе бы выйти замуж за какого-нибудь добряка.

Она с отвращением покачала головой.

– Не нужен мне никакой добряк и никогда не был нужен.

Он прижал ее к себе и обнял. Ее зад, дряблый и жирный, по-прежнему ему нравился.

– Доброта – качество долговременное. Ты можешь думать, что тебе не нужен добрый мужчина, но минует тридцать лет, прожитых с нехорошим человеком, и ты начинаешь понимать, что добрый и покладистый устроил бы тебя гораздо больше. А все остальные качества сходят на нет. – Он яростно потрепал ее по заду. – Но доброта? Нет, доброта непреходяща.

– Ну будет тебе.

И тут же позволила ему себя поцеловать.

– Вот в чем твоя ошибка, – прошептал он в ее маленькое розовое ухо, – ты вышла замуж за дрянного человека. Ошибка, которую совершают многие женщины, даже умные. Очень им нравятся всякие подонки.

– Ну, уж ты-то не из таких.

На лице ее было счастливое выражение. Глаза закрыты. Он положил ладонь между ее ног.

– Можно считать, что я в игре?

Она открыла глаза.

– А тебе хочется поиграть?

– К этому я всегда готов.

Она поразмышляла секунду.

– Хорошо.

– Сейчас?

– После обеда.

Через два часа Элли лежала под одеялом.

– Балкон или партер? – спросил он.

– Оставайся сверху.

Она притянула его за руки. Несмотря на эстрогенные пилюли, у нее все еще были проблемы со смазкой, она окунула пальцы в небольшую баночку вазелина, которую хранила на ночном столике, и умастила себя и его.

– У меня руки холодные, – сказала она.

  46