Особенно,... 
52 
Когда они появились на пляже, нагруженные гроздьями бананов и желтыми плодами, для переноски которых пришлось, что называется, на ходу сплести из лиан крупноячеистую авоську, Кроши нигде видно не было. Малеванный с тревогой окликнул ее и, не получив ответа, не поленился забраться по лестнице в хижину.
Но и там девушки не оказалось.
– Может, она пошла в лес по нужному делу? – высказал предположение Люсик, втайне надеясь, что Крошу задрал леопард.
– Не знаю, – ответил взволнованный вор. – Где ее носит, черт побери?!
Чувство неосознанной тревоги вползло в давно очерствевшую душу вора и вцепилось в нее клещами.
Что-то случилось… что-то с девкой случилось, думал Малеванный. Не могла она сбежать от него, уйти в джунгли, не могла! Ведь сегодня в обед, когда они занимались любовью, Кроша даже начала отвечать на его ласки.
Малеванный, вне себя от тревоги и злости, подошел к воде и бросил взгляд на бухту. И остолбенел: примерно в двадцати метрах от берега, на мелководье, виднелась голова девушки! Казалось, что она уснула, сидя по шею в воде, потому что ее глаза были закрыты.
– Эй! – неуверенно позвал девушку вор. – Кончай принимать ванны! Греби сюда.
Кроша не ответила. Ее голова казалась поплавком рыболовной сети.
– Лахудра… – буркнул Люсик.
– А, чтоб тебя!.. – выругался в сердцах Малеванный и начал раздеваться. – Придется окунуться…
Он зашел в воду и побрел к девушке. Люсик с неприязнью, исподлобья, наблюдал за вором, мысленно желая Кроше всех мыслимых и немыслимых бед.
Добравшись к девушке, Малеванный схватил ее под мышки и попытался поставить на ноги. Но не сумел – тело Кроши почему-то стало свинцово-тяжелым. И только теперь вор заметил, что вода возле девушки окрашена в ржаво-красный цвет.
Мысль, которая буквально прострелила ему мозги навылет, заставила Малеванного удвоить усилия. Он сильным рывком поднял девушку и, матерно выругавшись, как можно быстрее направился к берегу.
– Она вскрыла себе вены, – сквозь зубы процедил вор, опуская безвольное тело девушки на песок. – Эх, не надо было оставлять ей мачете. Бля!..
Облегчив душу с помощью замысловатого многоэтажного мата, Малеванный порвал свою рубаху на полосы и начал перевязывать раны на руках девушки. Кровь из вен уже не текла струей, а медленно сочилась.
– Поздно, – сказал Люсик, старательно маскируя торжество. – Уже поздно. Она потеряла слишком много крови. Жаль, хорошая девка была…
– А не пошел бы ты!.. – вызверился на него вор.
– Ну да, конечно… – покорно ответил Люсик и поторопился отойти подальше.
Внутренне он ликовал. Теперь никто не сможет встать между ним и его новым другом Григорием Ивановичем. Никто!
Решив, что сегодня у него самый удачный день на острове, проголодавшийся от треволнений Люсик, нимало не колеблясь, взял желтый плод, похожий на маленькую дыню, и начал есть. Он был уверен – нет, он точно знал! – что в такой счастливый день с ним ничего не случится.
Отступление 1
Вилла утопала в зелени и диковинных тропических цветах. Она была отделана розовым мрамором, а в тонированных стеклах ее огромных окон отражались океан и прибрежные скалы. Виллу построили на высоком берегу, а потому к пляжу можно было спуститься либо по вырубленным в камнях ступенькам, либо на лифте, заключенном в прозрачную пластиковую трубу.
Хозяин виллы принимал гостей. Они сидели в беседке с колоннами и видом на океан, вяло переговариваясь и потягивая разнообразные спиртные напитки, которые им подавали слуги восточной наружности.
При этом гости – пятеро мужчин – не без интереса поглядывали на бассейн причудливой формы с искусственным водопадом, где хохотали и плескались весьма эффектные девицы, в пляжных ансамблях которых отсутствовали бюстгальтеры.
Не надо было быть детективом, специализирующимся на бракоразводных делах, чтобы с уверенностью сказать, что юные купальщицы никак не могли быть женами господ, самому молодому из которых уже перевалило за пятьдесят, а судя по минимуму одежды (если, конечно, треугольник, прикрывающий срамное место, можно было назвать одеждой), девушки не состояли с мужчинами и в родстве.
Главенствующее место за столом занимал сам хозяин виллы, в котором «новые робинзоны» сразу бы узнали босса. Погруженный в собственные мысли, он невнимательно слушал непринужденный дружеский треп гостей и машинально улыбался в ответ на комплименты по поводу своей персоны, которыми босса время от времени потчевали сидевшие вокруг беломраморного стола мужчины.
52 
