Особенно,... 
63 
Гараня умолк, погрузившись в переживания. Прошлая жизнь властно завладела его мыслями, и он на какое-то время отключился от действительности.
– Почему тщетно? – спросила Фиалка.
– Потому что за те деньги, которые можно было выручить от продажи нашей квартиры, мы могли бы купить в центральных районах страны в лучшем случае сарайчик с удобствами на улице.
– Понятно.
– Ничего тебе не понятно! – вдруг рассердился Гараня. – Мы так наскитались за время моей службы по чужим углам, что квартира казалась нам раем на земле. И продать ее представлялось и мне, и жене почти святотатством, сравнимым разве что с изменой родине.
Фиалка покаянно опустила голову, словно это она была виновата в злоключениях Гарани.
– Так вот мы и жили, кое-как перебиваясь с хлеба на воду… – Гараня тяжело вздохнул. – Сын рос, ему нужно было хорошее питание, витамины, а где деньги взять, чтобы все это купить? И тогда я решил завербоваться… – Гараня невесело рассмеялся. – Идиот, – сказал он с горечью. – Наверное, в тот момент, когда я подписывал бумаги и получал подъемные, у меня в мозгах наступило затмение. – Гараня тяжело вздохнул. – Короче говоря, через месяц я уже был в Африке, где занялся знакомым мне делом – обслуживанием вертолетного парка на аэродроме одной из стран третьего мира…
Гараня пошевелил угли в костре длинной палкой, и снова искры образовали рой, обжигая крылья разнообразных мошек и ночных бабочек, слетающихся на огонь.
– Нужно положить в костер немного свежих листьев, – сказал он, как бы размышляя вслух, но с места не сдвинулся, хотя в пяти шагах от входа в пещеру этого добра хватало – выступ зарос сорняками и мелким кустарником, который упрямо цеплялся за камни тонкими корнями. – Дым отгонит мошкару.
– А ее и так здесь немного, – ответила Фиалка.
– Ну да, конечно… – Гараня поморщился и нервно помассировал живот.
– Болит? – встревожилась Фиалка.
– Нет, – отрезал Гараня. – Все нормально…
Он не мог ей признаться, что в этот момент за бутылку водки отдал бы всю свою оставшуюся жизнь. Воспоминания разбередили ему душу, и прежняя тяга к спиртному, немного отошедшая на задний план по причине множественных забот, вновь дала о себе знать коликами в желудке, внезапной сухостью во рту и резко ухудшившимся настроением.
– Поначалу все было прекрасно. Нам хорошо платили, отлично кормили и даже жилье предоставили с кондиционерами, что по их меркам было большой роскошью. Но спустя какое-то время, – продолжил рассказ Гараня, взяв себя в руки, – наш отряд перебазировали в самую настоящую африканскую Тмутаракань. Комната – клоповник, от жары нигде не спрячешься, еда – в основном консервы… Чем мы там занимались? Это другой разговор… Тебе это знать не надо. И вот однажды аэродром захватили повстанцы из какого-то дикого племени, название которого нельзя выговорить – язык сломаешь. Так начались мои скитания по джунглям Африки… – Гараня невольно прикоснулся к рваному шраму на груди – рядом с уже поджившим порезом, нанесенным Люсиком. – В общем, таскали эти вояки меня и еще троих моих товарищей с собой почти два года. Что они хотели этим доказать и кому, мне до сих пор непонятно. Сначала мы были на положении заключенных – под охраной. А потом жили как все. И ели вместе со всеми. А еда у нас временами бывала козырной… – Гараня ухмыльнулся, немного помолчал, вспоминая, а затем продолжил: – Хочу тебе доложить, что мясо змей и ящериц, а также кузнечики у нас были деликатесом. Это, так сказать, между прочим. Нередко приходилось есть и тухлятину, и разных червей, и какие-то малосъедобные корешки, и еще черт знает что. Так что наш рацион на острове можно считать просто диетической пищей – как в лучших санаториях. Собственно говоря, так оно и есть. Что, между прочим, меня здорово смущает…
– Почему?
– Зачем нас поселили в столь козырное место? Ведь этот босс не дурак. Он должен был понимать, что в таких тепличных условиях, даже с тем минимумом, что нам дали, прожить два месяца не так уж и сложно. Тем более, что люди здесь подобрались битые жизнью, не шибко избалованные ее милостями.
– Ну, не знаю… Хотя я не назвала бы условия тепличными. Это смотря кому как.
– Вот я и теряюсь в догадках, – задумчиво продолжал Гараня. – Что-то здесь не чисто. Я все время возвращаюсь к мысли, которую ты высказала в самом начале, что на этом острове мы и останемся. Навсегда. Но зачем босс все это затеял? Вот в чем вопрос. Как разгадать его замыслы?
63 
