63 
– Но, уверяю тебя, инкуб из Мрака никудышный.
– Дракон тоже, – проворчала я, жмурясь от яркого, холодного, но всё равно приятного солнышка. – Куда пойдем?
– Да хотя бы вон туда. – Верес кивнул на ворота, через которые мы вошли в город. Сегодня их почему-то распахнули во всю ширь, хорошенько утоптав продетую в них дорогу.
За околицей мы приостановились, осматриваясь. При дневном свете и без снегопада округа выглядела совершенно по-другому, неудивительно, что ночью мы едва не заплутали. Заинтересовавшее меня поле без домов и оград оказалось заливным лугом, посреди которого затейливо, с островками в петлях, вилась окаймленная тростником речушка. Ближе к тому берегу тесным кружком стояло человек тридцать, оживленно что-то обсуждавших.
– С какой это радости они там торчат?
– Давай подойдем посмотрим, – предложил Верес.
Мы неспешно спустились с пологой горочки по вытоптанной десятками валенок и даже успевшей местами заледенеть тропке. Оказывается, народ сгрудился у широкой полыньи, в которой без особой охоты шуровал багром краснощекий плечистый мужик. Умаявшись, он разогнулся, с шумным выдохом утер взмокший лоб и окинул собрание злобным взглядом:
– Да, может, и нема его там... по пьяни сронил треух в полынью, а бабы уж и крик подняли – ай-яй-яй, утоп!
– А где же он тогда? – резонно возразила заплаканная тетка в неровно застегнутой свитке. – С обеда во двор не заглядывал!
– Ну, до сумерек мы его, положим, видели, – несколько заплетающимся языком возразил тощий и длинный, как тот багор, парень, чья собственная жена на всякий случай покрепче держала его под локоток. – Даже проводить предлагали, да он отказался...
В свидетеля вперились два категорически расходящихся во мнении женских взгляда: «Что ж ты не проводил, пьянь эдакая, а еще лучшим другом прозывался!» и «Хвала богам, что отказался, а то плавали бы туточки две шапки рядышком!»
Мужик с багром, видя, что односельчане настойчиво жаждут зрелищ, шумно высморкался и снова ткнул багром в черное водяное окошко. И тут же что-то подцепил.
– Ага!!! – дружно выдохнула толпа, подтягиваясь поближе.
Я, в отличие от селян, сильно сомневалась, что лицезрение утопленника благотворно скажется на моем самочувствии. И, повернувшись к колдуну, хотела отпустить какую-нибудь колкость по этому поводу, но, к моему удивлению, Верес тоже наблюдал за сценкой на льду. С эдаким вдумчивым интересом, не имевшим ничего общего с хищным азартом селян. Потом перевел глаза на белую пустошь, сам будто что-то поискал, нашел и нетерпеливо взмахнул рукой:
– Шел, глянь-ка!
– Конские следы, – после короткой заминки ответила я. Уфф, напугал, я уж думала – снова трехпалые или вурдачачьи! – А в чем дело?
– Не замечаешь в них ничего необычного?
Я присмотрелась внимательнее. Полукружья неподкованных копыт двумя переплетающимися цепочками петляли по лугу, как будто молодые необъезженные кони удрали из загона и вовсю порезвились на воле, гоняясь друг за дружкой и в шутку меряясь силой.
Вот только весили они от силы полпуда, иначе проваливались бы в снег по бабки, а не бодро скакали по насту, едва вминая его копытами, как твердую землю.
– Бьюсь об заклад, где-то поблизости есть проточное озеро, – продолжал невероятно довольный чем-то Верес.
– Есть, – удивленно подтвердила я, припоминая карту, – вот там, к северу от села, полосой тянутся Большие Тростники, цепь озерец на реке Скакунье. Кажется, мы стоим у одного из ее притоков.
– И это название ей прекрасно подходит, – усмехнулся мужчина. Люди разочарованно загомонили – выволоченная багром черная туша оказалось всего-навсего разбухшим от воды тулупом. – Так я и думал! Возвращаемся, Шел.
– И что?
– И ищем вывеску с хомутом или подковой, я слыхал, здесь есть небольшое конное хозяйство, – нравоучительно, в своей любимой манере пропускать мимо ушей истинную суть вопроса, пояснил колдун.
– Верес, я тебе когда-нибудь говорила, что ты наглый, надменный и невыносимый тип?
– Раз двадцать. Но если это доставит тебе удовольствие – можешь повторить еще разок, я охотно послушаю!
Вывеска оказалась с рельефной конской головой, под дугой с настоящими бубенчиками, мелодично побрякивающими на ветру. Что Вересу здесь понадобилось, я до сих пор не понимала. Он неторопливо прошелся вдоль денников с лошадьми на продажу, очарованно поцокал языком при виде жеребца-производителя, энергично нарезающего круги в тесном загончике, и долго, со знанием дела болтал с владельцем, пока я, изнывая от любопытства и мороза, переминалась у входа.
63 
