137 
Я мысленно заржал. Он что, считает меня лохом? А если у вас, разлюбезный господин генерал, где-нибудь в кармане диктофон чирикает?
– Этого я не говорил.
– Темнишь?
– Зачем? – Я пожал плечами. – Но и чужие грехи мне ни к чему. У меня своих полон короб.
– Нескладно получилось… Черт побери!
– Вы хотели получить его тепленьким? – догадался я.
– Именно. Но теперь ничего не поделаешь… Расскажи-ка мне, братец, все, что тебе известно о его похождениях в этом городе.
– Расскажу… – Я налил себе рюмку и в наглую тяпнул. – Но не раньше, чем вы просветите меня в кое-каких вещах.
– Не забывайся! – гневно вскинулся Кончак.
– Виктор Егорович, – сказал я нежным, журчащим голосом, – вы как-то выпустили из виду, что я уже не ваш подчиненный. И не вы принимаете меня в своем кабинете, а я. Так что будем толерантны друг к другу. Баш на баш – и не иначе.
Кончак некоторое время злобно сверлил меня глазами, но затем успокоился и сказал:
– Тебя, Волкодав, только могила исправит. Ты всегда был дерзким и своевольным. Как я тебя столько лет терпел?
– А терпели вы, Виктор Егорович потому, что я своих друзей не предаю. И пусть вы теперь не считаете меня своим другом, я все равно не перестану вас уважать. А если будет нужно, то всегда вам подставлю свое плечо.
– Краснобай… – Взгляд Кончака потеплел. – Тогда давай выпьем за тех, кто в "поле". И продолжим нашу беседу.
Мы выпили, помолчали, вспоминая погибших товарищей, а затем Кончак начал рассказывать:
– Анубис стал одним из боссов Синдиката наемных убийц. Тебе эта "фирма" известна.
– Даже так!? – Я был поражен. – Неплохая карьера… Но тогда какого хрена босс Синдиката ошивался в наших палестинах? Неужто для того, чтобы возглавить примитивную операцию по устранению некоего бизнесмена Висловского и коммерческого директора "ящика"?
– Это эпизод. Так же, как "наезд" на твою фирму.
– Вы и это знаете?
– Я много чего знаю. Должность такая. А приехал Анубис в ваш город совсем по другой причине. Кстати, он здесь живет уже больше года. Анубис – руководитель русского подразделения Синдиката. Тебе, наверное, известно, что на следующую осень намечены выборы губернатора?
– Еще как известно… – Я выругался. – Меня уже пытались подписать на деньги – чтобы я выделил некую сумму в предвыборный фонд ныне действующего губернатора.
– Оперившийся Синдикат решил вмешаться в политические игры. Нет, нет, политикой здесь и не пахнет! На "ящике" производят продукцию, которая очень интересует тех, кто занимается торговлей оружием в мировом масштабе. Коммерческий директор уже проводил такие операции, но не с теми, кто заключил сделку с Синдикатом.
– Я предполагал, что он большая сволочь… – буркнул я.
– Не то слово… Всем известно, что коммерческий директор – ставленник губернатора, и на заводе играл главную роль. Генеральный директор "ящика" – слабая, безвольная личность. Поэтому было решено посадить в кресло губернатора своего человека, – чтобы старый не ставил палки в колеса – а всех остальных или списать в расход, или приручить.
– Умный ход…
– Примитив, – отрезал Кончак. – Все не так просто, как кому-то кажется из-за рубежа. Но все равно колесо закрутилось. А чтобы не тратить большие деньги из своей кассы на предвыборные расходы, Синдикат и те, кто за ним стоит, решили через подставных лиц прибрать за бесценок к рукам как можно больше солидных (и не очень) фирм, действующих в вашем регионе. И создать несколько новых. Ты знаешь, какими методами они действовали… Вот такая петрушка.
– Понятно, – сказал я задумчиво. – Решили на чужом горбу в рай въехать. А деньги потом можно вернуть, благо губернатор будет своим в доску. Получается, что и волки сыты, и овцы целы.
– Точно. В городе и области все будет схвачено, "ящик" начнет работать налево, и кто сунется разбираться во всем этом бардаке? Никто. Президент не ясновидящий, всех амбразур своей грудью не закроет. А губернатора не так просто сместить, даже если он изменник родины и вор.
Кончак умолк, и я поспешил наполнить рюмки. Он выпил и спросил:
– Так все-таки, Анубиса ты шлепнул?
– А кто же еще мог это спроворить? – Я ухмыльнулся. – Что-то у вас народ пошел жидковатый…
Я не мог, не имел права светить Ерша. С него и так достаточно приключений. Пусть оттает душой в семье. У него отличный сын и верная жена, что в наше время большая редкость.
– Это Анубис убил наших людей? – сумрачно поинтересовался Кончак.
– Да… – И я рассказал ему, как погибли его сотрудники.
– Молодые, неопытные… черт! – Он с силой стукнул кулаком по столу. – Слушай, Максим, а не пора ли тебе вернуться в лоно службы? Хватит изображать из себя крутого бизнесмена. Получишь еще одну большую звезду на погоны, сделаю тебя своим замом…
– Виктор Егорович, что я вам плохого сделал!? Дайте мне пожить, как человеку, хотя бы в старости.
– А кто будет молодежь учить, как родину защищать? Почтальон Печкин? У тебя огромный опыт и голова на месте. Что скажешь?
– Нет!
– Ты подумай, подумай, не спеши с ответом. Я подожду…
Мы просидели почти до обеда, вспоминая былое. Виктор Егорович слегка поплыл и размяк, что мне было на руку – он уже не заводил разговор о моем возвращении в "контору".
Проводив его, я сел в свое кресло и крепко задумался. А потому не услышал, как возвратилась из своей "ссылки" Марья.
– Вам чай или кофе, Максим Семенович?
Ее голос пролился на мою душу как елей. Я ласково улыбнулся Марье и ответил:
– Мне все равно. – И добавил словами из песни: – Лишь бы день начинался и кончался тобой…
Она посмотрела на меня загадочным взглядом средневековой Мадонны – и мы весело расхохотались.
137 
