Черт бы тебя побрал, подумала Барбара. Ее еще мутило, в голове не прояснилось, а мозг пытался разобраться с фактами. И вот она вынуждена находиться в компании мистера Женоненавистника, переодетого сержантом Трудягой. Он ждал, что она покраснеет и отпустит какую-нибудь ультрафеминистскую реплику, чтобы он мог передать ее своим дружкам в отделе и похихикать.
Хорошо же, подумала Барбара. Несказанно рада тебе подыграть, урод. Она взяла у него зажигалку, повертела ее в руках. Затушила пламя, зажгла, снова потушила. Сказала:
— Просто удивительно. Даже невероятно. Интересно, а вы заметили?
Он попался на удочку.
— Что заметил? — спросил он. И тут она ему врезала:
— Что если вы спустите штаны и задерете зад к небу, то будете вылитая эта зажигалка, сержант Стенли. — Она сунула ему зажигалку. — Спасибо за сигарету.
И пошла к своей машине.
Заброшенный дом на Джордж-стрит кишел полицейскими-криминалистами. Вооруженные снаряжением для сбора улик, пакетами, бутылками и сумками, они суетились в здании, которое ранее обследовали Сент-Джеймс и Хелен. На верхнем этаже они скатывали ковер для исследования его в лаборатории и особое внимание уделяли отпечаткам пальцев.
Их были сотни — на деревянных поверхностях и дверных ручках, на подоконниках, водопроводных кранах, оконных стеклах и зеркалах. Специалисты снимали и регистрировали их все, а не только те, что подходили под описание отпечатков, которые Сент-Джеймс снял с магнитофона. Велика была возможность, что в похищении Шарлотты Боуэн участвовал не один человек. Любой поддающийся идентификации отпечаток мог навести полицию на след, если трущоба действительно связана с этим делом.
Линли попросил их уделить особое внимание двум местам: зеркалу и кранам в ванной и выходящему на Джордж-стрит окну, частично протертому, по-видимому, для того, чтобы видеть в просвет между зданиями школу Святой Бернадетты на Блэндфорд-стрит. Сам Линли находился в крохотной кухоньке, где заглядывал в шкафы и ящики на случай, если Сент-Джеймс упустил что-то, когда обследовал дом.
Линли отметил, что во время их беседы предыдущим вечером Сент-Джеймс с типичной своей скрупулезностью перечислил ему все из немногих имевшихся тут предметов. В одном из шкафов стояла красная жестяная кружка, в ящике лежала одна вилка с погнутыми зубцами и пять ржавых гвоздей, на столе стояли две грязные банки. Больше ничего.
Под негромкую капель воды в раковине Линли, наклонившись, внимательно осмотрел поверхность стола — не осталось ли что незамеченным на пестром пластике его покрытия. Он скользнул взглядом от стены к внешнему краю стола, от внешнего края к полоске металла, крепившей раковину. И увидел это. Фрагмент чего-то голубого — не больше осколка зубной эмали, — застрявший в едва заметном зазоре между металлической окантовкой раковины и столешницей.
С помощью тонкого лезвия из комплекта для сбора улик Линли осторожно поддел голубую крошку и поместил к себе на ладонь. От нее шел слабый лекарственный запах, а когда Линли прикоснулся к ней пальцем, то обнаружил, что она ломкая. Кусочек таблетки? Какое-то моющее средство? Линли переложил его в пузырек и передал одному из криминалистов, попросив как можно скорее определить, что это такое.
Он вышел из квартиры в зловонный коридор. Заколоченные окна затрудняли вентиляцию здания. В нем застоялся запах крысиных экскрементов, разлагающихся пищевых отходов и грязных унитазов, обостренный весенним теплом. Именно это прокомментировал констебль Уинстон Нката, поднимавшийся снизу по лестнице, когда Линли спускался к квартире на втором этаже. Зажимая нос и рот идеально отглаженным белым платком, констебль пробормотал:
— Не дом, а выгребная яма.
— Смотрите под ноги, — посоветовал ему Линли. — Неизвестно, что там на полу под мусором.
Нката добрался до двери в квартиру, когда Линли уже вошел туда. Нката присоединился к нему.
— Надеюсь, эти парни получают доплату за полевые условия?
— Награда им — полицейская слава. С чем пришли?
Обойдя самые большие кучи хлама, в которых рылись криминалисты, он подошел к окну и открыл его, впустив тонкую струйку воздуха. Этого, видимо, оказалось для Нкаты достаточно, потому что он отнял от лица платок, хотя и скривился от запаха.
— Я проверял копов в Мэрилебоне, — сказал он. — Кросс-Киз-клоуз патрулируют полицейские из участка на Уигмор-стрит. Кто-то из них и видел бродягу, о котором вам говорил Сент-Джеймс.