68 
Встреча с журналисткой ничего не значила. Журналисты ежедневно осаждают членов парламента. Хотят кратких ответов на вопросы, хотят интервью, сведений из досье, подтверждения какой-нибудь истории. Обещают анонимность, гарантируют точность, клянутся, что сошлются на другой источник информации. Но они постоянно поблизости — или трутся в кулуарах палаты общин, или проникают в Министерство внутренних дел и Уайтхолл, или торчат на Парламент-сквер в ожидании какого-нибудь всплеска активности. Поэтому ничего необычного не было в том, что журналистка оказалась рядом с Ив, когда та направлялась через холл к выходу, уже на час опаздывая на пятничный прием избирателей в Мэрилебоне. Необычным было все, что произошло потом.
Диана Тарп, назвалась она, хотя Ив вполне могла прочесть ее имя на бэдже, висевшем у женщины на шее. Она представляла «Глобус» и хотела договориться об интервью с заместителем министра внутренних дел. Как можно скорее, если мисс Боуэн не против.
Мв настолько удивилась непосредственному к ней обращению, что даже остановилась, не дойдя до двери, сквозь которую видела свой «ровер» и водителя, поджидавших у тротуара.
— Прошу прощения? — переспросила она. И, прежде чем Диана Тарп успела ответить, продолжала: — Если вам нужно интервью, мисс Тарп, не лучше ли вам позвонить в мой офис, а не брать меня приступом, как проститутка прохожего? Прошу меня простить.
Она двинулась дальше, но тут Диана Тарп тихо произнесла:
— Вообще-то я думала, вы будете благодарны, что я обратилась к вам лично, а не через служащих офиса.
Ив уже свернула к двери, но замедлила шаги, потом остановилась.
— Что?
Журналистка ответила ей прямым взглядом.
— Вы же знаете, как работает офис, мисс Боуэн. Звонит журналист, но конкретного сообщения не оставляет. Через пять минут половина сотрудников уже в курсе. Еще через пять весь персонал гадает, что бы это значило. Я подумала, что, возможно, вы захотите этого избежать. В смысле, огласки и домыслов.
Сначала Ив похолодела. Но через мгновение ею овладел гнев, настолько сильный, что она не сразу решилась заговорить, боясь сорваться. Ив переложила «дипломат» из одной руки в другую и посмотрела на часы, приказав крови не бросаться в лицо.
Наконец она произнесла:
— Боюсь, в настоящий момент у меня нет времени на разговор с вами, мисс… — Она перевела взгляд на бэдж.
— Тарп, — напомнила та. — Диана Тарп. — И по ее тону Ив поняла, что не произвела на женщину впечатления своим представлением.
— Да. Конечно. Если у вас нет желания договориться об интервью через мой офис, мисс Тарп, тогда дайте мне вашу визитку, и я позвоню вам, как только смогу. Больше ничего не могу вам предложить. Сейчас я уже опаздываю в свою приемную.
После паузы, в течение которой обе они рассматривали друг друга как потенциальные противники, Диана Тарп протянула визитную карточку. Но, доставая ее из кармана пиджака, журналистка ни на секунду не спускала глаз с лица Ив.
— Очень надеюсь на ваш звонок, — сказала она. По дороге в Мэрилебон, сидя на заднем сиденье «ровера», Ив ознакомилась с визиткой. На ней значились: имя и фамилии женщины, ее домашний адрес, номера домашнего телефона, телефона офиса, пейджера и факса. Было ясно, что Диана Тарп обеспечила себе максимальную доступность, чтобы получать материалы из любого источника и на любую тему.
Ив разорвала карточку пополам, затем на четыре части, потом на восемь, и когда автомобиль остановился у офиса ассоциации избирателей, она выбросила в сточную канаву с коричневой жижей целую горстку клочков размером с конфетти. Вот и вся Диана Тарп, подумала Ив.
Да нет, пустое, заключила она теперь. Обращение журналистки было необычным, но, возможно, у нее просто такой стиль. Пишет, наверное, о росте числа женщин-парламентариев, да мало ли о чем, связанном с внутренней политикой. Просто эта Диана не вовремя к ней подошла, вот нервы и разыгрались.
Ив надела очки, поправила прическу и сказала своему отражению в зеркале:
— Член парламента, заместитель министра внутренних дел.
Утвердившись таким образом в этих своих ипостасях, Ив вернулась в кабинет и попросила секретаршу пригласить следующего посетителя.
Эта встреча — сложная беседа с мисс Хорнфишер, незамужней матерью троих детей и с четвертым на подходе, протестовавшей против своего переселения в муниципальное жилье, — была прервана Нуалой. На этот раз та не позвонила по интеркому, а деликатно постучала в дверь, вошла и произнесла: — Извините, мисс Боуэн.
68 
