38 
— Зенон! — закричала она вдруг.
Порция оглянулась и встретилась взглядом с Брайтом Маллореном, стоявшим на другой стороне улицы. У его ног сидела большая собака, темная шелковистая шерсть которой сияла на солнце. Собака виляла хвостом и смотрела на детей.
Улыбающаяся няня открыла детям ворота, и они устремились к собаке. Та отскочила, дети бросились за ней. Собака снова увернулась, но дети преследовали ее. Порция приняла было детей за маленьких мучителей, пока не поняла наконец, что они играют в знакомую им всем игру.
— Вы любите детей? — услышала Порция за спиной чей-то голос и, оглянувшись, обнаружила Брайта Маллорена.
— Конечно, я люблю детей, — ответила она взволнованно.
— Как можно говорить «конечно, люблю» об этих маленьких чудовищах.
— Кажется, ваша собака о них другого мнения.
— Мой пес считает, что приносит себя в жертву ради воспитания подрастающего поколения.
Лицо Брайта было серьезным, хотя глаза светились улыбкой.
Порция тоже не могла удержаться от улыбки.
— А мне кажется, что он получает истинное удовольствие от игры с детьми, милорд.
— Нет, он просто дурачит нас.
Порция улыбнулась шире, и Брайт ответил ей тем же. Его улыбка была такой нежной и искренней, что, казалось, он рад их случайной встрече.
Порция решила, что все это сплошное притворство, но лицо Брайта светилось такой теплотой и радостью, что могло растопить даже каменное сердце.
Сегодня Брайт был одет просто — темный жакет, коричневые кожаные бриджи, высокие черные сапоги. В руках он вертел хлыст, что наводило на мысль о недавней верховой прогулке. В отличие от нарядного шелкового камзола и напудренного парика в этой повседневной одежде не было ничего впечатляющего, ничего завораживающего. Однако такая простота наводила Порцию на опасные мысли — он был обычным человеком, под стать Порции Сент-Клер из Оверстеда, Дорсет. С таким человеком она могла общаться. Он мог ей понравиться, и она даже могла его полюбить.
«Господи, никогда! Ни за что на свете!»
— Вы живете здесь, милорд? — спросила Порция, и все встало на свои места: обыкновенный человек не мог жить в таком богатом квартале.
— Да, вон там. — Брайт указал в сторону роскошного особняка, расположенного неподалеку от площади. — Не стоит особенно восхищаться. Он принадлежит моему брату.
— Маркизу Ротгару?
«Аристократ высокой пробы, Порция. Помни об этом!»
— Вы, кажется, изучали мое родословное древо, мисс Сент-Клер? — удивился Брайт.
Делая вид, что наблюдает за игрой. Порция отвернулась, стараясь скрыть смущение.
— Конечно, нет, милорд. Просто это всем известно.
— Что еще известно всем? — прошептал он ей чуть ли не в самое ухо.
— Вы напрашиваетесь на комплименты, милорд? — спросила она, пытаясь унять в голосе дрожь.
Он рассмеялся и встал перед ней так, что ей волей-неволей пришлось посмотреть на него, чтобы не показаться невежливой.
О Боже! Если Брайт Маллорен и так был необыкновенно красив, то улыбка делала его еще краше!
Он придвинулся к ней ближе — сейчас между ними почти не было свободного расстояния.
— Сомневаюсь, — начал он с обворожительной улыбкой, — что то, что говорят о моей семье, можно отнести к разряду комплиментов.
— Говорят, вы очень богаты.
— А что говорят по поводу источника наших доходов?
— Говорят, что вы собираетесь жениться на деньгах!
Слова вырвались сами собой, и Порция была готова провалиться сквозь землю.
— Не смущайтесь, — утешил Брайт. — Это правда. А что еще нам, младшим сыновьям, остается делать?
Брайт взял руку Порции и большим пальцем потерся о нее, и, хоть они оба были в перчатках, тепло его руки обожгло ей кожу.
— Может быть, работать? — спросила она более резко, чем хотела.
— Боже избави!
Брайт снова слегка притянул ее к себе. Как он смеет?! Здесь, где из окон за ними наблюдают сотни глаз!
— Еще говорят, что вы зарабатываете деньги за карточным столом, — выпалила Порция, скорее чтобы напомнить себе, кто перед ней, чем из желания оскорбить его.
«Он игрок, Порция, а ты ненавидишь игроков».
— Весь свет играет, — ответил Брайт, не отпуская ее от себя.
Порция слабо сопротивлялась, но как раз в этот момент вокруг них завертелся водоворот из собаки и детей, и одна из девочек, поскользнувшись, упала на землю и залилась горьким плачем.
Порция бросилась поднимать ребенка, но Брайт опередил ее. Он поставил девочку на ноги и, нагнувшись, поправил ей шляпку.
38 
