Последние отзывы

  27  

— Ничего, ничего… — шептал он у ее сердца. — Просто мне очень хорошо, вот и все, Джо.

— О, Джек… и мне… мне тоже.

Уже последним, неимоверным усилием он оторвался от нее на мгновение, услышал ее нечленораздельное восклицание — и тут же обрушился поцелуями на ее живот. Остановился он, лишь встретив препятствие — эти проклятые леггинсы, — и стянул их: пусть не мешают. Она залепетала что-то протестующее, он мгновенно проник языком ей в пупок — и она позабыла почти обо всем. Он оторвал ее бедра от дивана и спустил леггинсы до колен; за ними последовали трусики, и она оказалась в плену у собственной одежды.

Джек скользнул рукой между ее ног и обнаружил влажное, ждущее тепло… Проворные пальцы перешли в стремительное наступление, описывая все уменьшающиеся концентрические окружности, и наконец большой палец прижался к затвердевшему, пылающему узелку страсти. От этого прикосновения она громко вскрикнула, бедра ее, взметнувшиеся вверх, столкнулись с его грудью. Он улыбнулся победно, ликуя: как полно он ее пленил, как безумно она откликнулась! Склонил голову, чтобы вкусить самое сокровенное, — и тут дом содрогнулся от громкого топота молодых ног…

— О Боже, это Ивен! — выдохнула Джорджия, скатываясь с дивана и в панике хватаясь за одежду.

Лицо ее пылает — кого она хочет обмануть? Все тело ее в огне, а сердце бешено колотится, стремясь вырваться из груди… Кровь едва ли не с шипением растекается по сосудам, словно перегретый пар, а в висках стучит лишь одно: она была так близка — так близка! — к тому безграничному наслаждению, о котором большинство женщин только мечтают…

Ивен уже вставляет ключ в замочную скважину… Она решилась взглянуть на Джека: о-о-о, и у нее такой же безумный вид?.. Скорее всего, в десять раз хуже… Так или иначе, если Ивен хоть краем глаза их увидит — быть беде! Входная дверь распахнулась — поздно, все поздно, теперь уж ничего не поделаешь!

— Джорджия! Я до…

Ивен осекся, подтвердив худшие ее опасения: конечно, он все понял — сразу понял, чему именно помешал. Сурово сдвинул брови, переводя взгляд с него на нее, с нее на него…

— Может, мне лучше выйти и вернуться попозже? — Ломающийся голос прозвучал резко и холодно, как завывающий за стенами дома ветер.

— В этом нет необходимости. — Джорджия как можно небрежнее провела по волосам. Руки так и чешутся одернуть джемпер, но нет, она этого не сделает. — Пожалуйста, закрой за собой дверь.

Ивен дерзко смотрел ей прямо в глаза, — давно уже не видела она у него на лице такого выражения и прекрасно знала, что оно означает.

— Похоже, лучше оставить дверь открытой, — бросил Ивен. — Вам обоим неплохо поостыть.

Джорджия скрестила руки на груди, отчаянно пытаясь придумать: как скрыть еще не оставившее ее возбуждение от того, что произошло, или не произошло, или почти произошло?

— Не смей так говорить со мной! — велела она не допускающим возражений тоном. — Понятно?

Ивен понурил вдруг голову, и она поняла: он почти жалеет о том, как повел себя, по крайней мере по отношению к ней. Мальчишка с вызовом повернулся к Джеку, но, прежде чем успел выпалить угрозу или оскорбление, она встала между ними и приказала без обиняков:

— Закрой дверь!

С нескрываемым презрением Ивен положил руку на дверь и со всей силы толкнул ее. Дом задрожал, отозвавшись дрожью во всем теле Джорджии. Наступило молчание. Прервал его Ивен — язвительным вопросом:

— Я не помешал? А то могу…

— Да, помешал, — оборвала его Джорджия, — но мы с Джеком продолжим как-нибудь в другой раз.

Ивен открыл было рот, собираясь огрызнуться, но она снова остановила его:

— Ивен, я никогда ничего от тебя не скрывала. — Голос ее невольно смягчился — в конце концов, она искренне любит этого мальчишку. — И сейчас не собираюсь — это тебя бы оскорбило. Да, мы с Джеком… — она обернулась, но не стала принуждать себя смотреть на него, — мы были заняты друг другом, — спокойно проговорила она, опять глядя сыну в глаза. — Но к тебе это не имеет никакого отношения и ни в чем тебя не ущемляет.

Парень сжал губы и свирепо покосился на Джека. «Ревнует, бедняга», — подумала Джорджия. Потребовалось больше четырех лет, чтобы им с Ивеном удалось наладить жизнь, мальчик стал постепенно расставаться с прошлым. Впереди у него долгий путь, а она — единственный человек, которому он доверяет. Он неплохо стал учиться, у него даже появились друзья, но к взрослым все еще относится подозрительно. Вернее, к большинству взрослых. С ней у него всегда были хорошие отношения. Именно поэтому он не хочет ни с кем делиться ее обществом, ее привязанностью.

  27