Последние отзывы

  18  

Лучше бы это был глаз.

Это была мелкокочанная капуста в хрустящем тесте. Третьего дня я как раз отравилась капустой в низкопробной забегаловке, и теперь при одном воспоминании о ней меня мутило. А тут – во рту… Я благовоспитанно промокнула губы салфеткой, незаметно сплюнула в нее дивное кушанье и, скомкав, бросила в специальную урну под столом.

– Можно попросить у вас стакан воды? – отодвинув тарелку, поинтересовалась я.

Сосед охотно потянулся за хрустальным графином, и в стакан широкой струей хлынуло нечто красное, густое, явно артериального происхождения.

– Сп… спасибо, – с трудом выдавила я, заглядывая в бокал. Это еще что за холера? Она не свернется часом? Я чуть подалась вперед и заметила на губах Повелителя легкую улыбку. Лён ободряюще подмигнул мне и отвел глаза. Я робко отхлебнула из стакана. Ни на что не похоже, какой-то сок вроде рассола, только красный. Искренне надеюсь, что гемоглобиновое послевкусие мне просто померещилось. Я снова повернулась к Лёну, но его загородил нависший над столом вампир, неспешно ковыряющийся вилкой в блюде дымящихся отбивных.

Тем временем на столе появилась оплетенная бутыль с выступающим горлышком темного стекла, заткнутая широкой пробкой. Я машинально поискала глазами штопор, но тут один из вампиров вонзил в пробку два длинных, слегка загнутых внутрь белых клыка в верхней челюсти, как нож в масло. Затруднения возникли с высвобождением деревяшки, но и тут вампир управился с равнодушием профессионала, с младенчества прикладывающегося как к девичьему горлу, так и к стеклянному горлышку. Возле столовых приборов стояли хрупкие пузатые бокалы на высоких ножках, и бутыль мелодично забулькала, расставаясь с содержимым. Меня оделили в первую очередь, а затем наполняли бокалы по кругу, начав с противоположного конца стола, где сидели Повелитель и Старейшины.

Бокал отбрасывал на скатерть рубиновую тень. Лён поднял его в ладонях, как бутон чайной розы.

– За ваше здоровье, Вольха. Пусть оно будет таким же крепким, как ваше самообладание.

За мое здоровье вампиры выпили с поразительным энтузиазмом. Вино оказалось густым, терпковато-сладким, с привкусом вишневых листьев и черной смородины. И крови.

Старейшины метали на Лёна гневные взгляды. Краткость тоста граничила с грубостью, а толковать его можно было по-разному. Мне лично послышался завуалированный упрек. Упрек справедливый. Хватит думать о кровопийстве, долой вегетарианство!

– Эриус, не могли бы вы положить мне кусочек во-он той очаровательной ветчины? И еще салата, пожалуйста.

– Вольха, я понимаю, вопрос нескромный… Но сколько вам лет? – поинтересовался голубоглазый Старейшина.

– Э-э-э… Двадцать. – Я не солгала. Я просто округлила.

Кто-то надрывно закашлялся, подавившись моим откровением.

– А что? – невозмутимо поинтересовалась я, заедая салат корочкой хлеба.

– Вы еще очень молоды, – осторожно сказал Старейшина.

– Ну, постареть я всегда успею.

Это была шутка, но, видимо, плохая, потому что эпидемия кашля вспыхнула сразу в трех местах.

– Да, конечно, – пробормотал Старейшина, многозначительно переглядываясь с коллегами по Совету.

– Для магички главное не возраст, а врожденные способности, – гордо объявила я, отпивая немного гемоглобиновой настойки.

– Ну, вряд ли они вам здесь потребуются.

– Это как понимать? А упырь?

– Какой упырь? – наигранно удивился Старейшина.

– А вот это я и хочу выяснить.

– Не понимаю, о чем вы говорите. – Старейшина, опустив глаза, скрипел ножом по тарелке, расчленяя отбивную. Я уставилась на него, как на воскресшего покойника с засевшим во лбу топором, уверяющего меня в своем прекрасном самочувствии. Искрошив отбивную вдоль и поперек, Старейшина не остановился на достигнутом и продолжал ритмично пиликать ножом, размазывая волокна по тарелке.

– Я говорю о монстре, который прикончил ведьмину дюжину народа в прошлом месяце, – неумолимо отчеканила я.

– Ах, об этом монстре? – осенило Старейшину. – Не стоит беспокоиться из-за такого пустяка. Вы – наша почетная гостья, и мы не собираемся перекладывать на ваши плечи сугубо внутренние проблемы. Отдыхайте. Развлекайтесь. Устройте себе внеочередные каникулы.

– Какие еще каникулы? Я на задании.

– На каком задании? – напряглись-насторожились Старейшины.

– Не понимаю, о чем вы говорите. – Я лукаво затрепыхала ресницами.

  18