Последние отзывы

  100  

– Чмо – один из последних гвардейцев старой закалки, – с легким презрением взглянул на него смуглый. – И этим все сказано. Для этих дедов деньги – пыль, мусор. Не в пример нынешним деловым, которые едва не на лбу делают татуировки, чтобы таким макаром доказать свое право называться ворами "в законе". Он из принципа не отдаст ни копейки.

Для Чмо воровская честь дороже жизни.

– А если я попытаюсь?

– Как хочешь, – небрежно отмахнулся Вениамин. – Только с ним пусть работают пацаны.

Им нужна постоянная практика.

– Слыхали? – обернулся к подросткам Марлик. – Клиент должен "петь".

Девочка солидно кивнула, и взглядом приказала одному из подростков – самому старшему – начинать.

Лехе едва не стало плохо, когда он увидел, что творят с Микитой подростки. Ему приходилось видеть юношеские банды в действии, но такого изощренного садизма наблюдать не доводилось. Подросток – его кликали Линек – обрабатывал Москаленко по всем правилам боевых искусств; при этом он ухитрялся бить сильно и больно, но так, что содержатель "малины" не терял сознание. Затем ему на смену пришел другой, третий, четвертый… Микиту поставили на конвейер смерти.

Москаленко поначалу крепился, стиснув зубы, только изредка стонал и охал. Но когда подростки начали метать в обнаженное тело содержателя "малины" остро заточенные стальные звездочки и ножи, он стал кричать, не в силах справиться с терзающей его бесконечной болью. И все равно на вопросы Марлика, касающиеся тайника со сбережениями, владелец бара "Волна" плевался сукровицей и отвечал матерно.

– Ну, как? – злобно ухмылялся Вениамин.

– Упирается, падло! – ярился Марлик.

– Попробуйте индейский способ. Слышала, Артистка?

Девочка кивнула и сняла со стены длинный и, похоже, очень острый нож необычной формы. Подростки расступились. С помощью нашатыря и уколов она взбодрила Микиту, а когда тот снова начал ругаться, обзывая всех нехорошими словами, Артистка неожиданно быстрым и точным движением сделала на груди содержателя "малины" тонкий разрез.

Москаленко пронзительно вскрикнул. Но это было только начало. Девочка закружилась, как волчок, будто исполняя боевой дикарский танец, и с каждым взмахом руки с зажатым в ней ножом на сухой старческой коже Микиты появлялись все новые и новые кровоточащие надрезы. Содержатель "малины" уже не кричал, а по-звериному выл, визжал, извиваясь всем телом.

Саюшкин непроизвольно закрыл руками уши, зажмурил глаза, и, едва не теряя сознание от увиденного, сначала привалился к стене, а затем медленно сполз на пол. Вениамин и Марлик, занятые созерцанием пытки, о нем забыли, и вору до зуда в руках захотелось взять японский меч, лежавший неподалеку от него на специальной подставке, и сделать себе харакири. Изуверство, продемонстрированное подростками, которые, судя по всему, были накачаны наркотиками по самое некуда, ввергло его не просто в шок, а почти в безумие, в бездну отчаяния, куда он летел, не ощущая ничего кроме смертного ужаса…

Микита держался не менее получаса. А затем вдруг затих, и уже никакие уколы не смогли вернуть его к жизни. Он так ничего и не рассказал Марлику, совсем потерявшему от злобы голову.

– Сдох, – констатировал не без сожаления Вениамин. – А жаль. Вы, братцы, как мне кажется, чуток перестарались. – Он сурово посмотрел на разгоряченных подростков. – Ну да ладно. Туда ему и дорога. Он меня дважды закладывал, сучий потрох. А на третий раз получился облом. Вот так всегда: не рой другому яму, сам в нее угодишь. Распорядись, чтобы унесли эту падаль с глаз долой, – приказал он красному, как рак, от снедающих его злобных инстинктов Марлику. – Да поскорее.

Марлик ушел. Подростки без всяких понукания молча выстроились вдоль стены и обратили взоры на Саюшкина, который кое-как встал. Садистское возбуждение прошло, и их глаза постепенно становились пугающе холодными, безразличными и – оценивающими. Так смотрит мясник в лавке на говяжью тушу, которую собирается разделать.

– А, это ты… – Взгляд смуглого остановился на Лехе, буквально прилипшего к стене. – Говорить будешь? Или хочешь занять вакантное место? – Он злобно оскалился и указал на перекладину. – Так это мы мигом организуем. Что ты сказал? Не слышу.

– Б-буду… – ответил непослушным языком Саюшкин. – Буду г-говорить. Я все ск-кажу…

– Верно говорят люди: лучше раз самому увидеть, чем сто раз услышать. Значит, товар у тебя?

– У меня, – покорно кивнул вор.

  100