Лорен выпрямилась, сжав губы.
— Вы правы, я в тупике. Потому что мне крайне редко приходится сталкиваться с такой откровенной и непристойной злобой. Право, не знаю, как себя вести в такой ситуации.
— Непристойной? — язвительно переспросила дама. — Это вы мне говорите? Разве я зарабатываю на жизнь услугами известного сорта? Разве я увожу из семьи достойных мужчин? Разве я разрушаю браки и оставляю детей без отцов? Нет, все это — ваша работа! — прошипела она.
«Ух ты! — подумал Адам. — Становится жарковато! Ну-ка, посмотрим, как выпутается блистательная Лорен».
И не он один — вся аудитория обратилась в слух.
Несколько секунд писательница молчала, скрестив взгляд с ненавидящим взглядом пожилой дамы. Наконец заговорила — негромко, размеренно, выверяя каждое слово:
— Я не разрушила ничьей семьи.
— Как же! — перебила дама. — Кто бы говорил! Вы же прямо признаетесь, чем зарабатываете на жизнь!
— Никогда, — все так же размеренно продолжала Лорен, — ни одного мужчину я не заставляла изменять жене. Мужчина ищет себе любовницу — и находит. Если из-за этого рушится семья, очевидно, виноват мужчина. Хотя, если он начал искать развлечений на стороне, очевидно, с браком с самого начала что-то было не в порядке.
«Один — ноль в пользу разрушительницы семейных очагов!» — подумал Адам.
Однако сердитая дама не собиралась сдаваться
— И вы смеете утверждать, — с убийственной холодностью проговорила она, — вы смеете утверждать, что мужчина способен по доброй воле оставить любящую жену и броситься в объятия дешевки вроде вас! Но этого вам мало — теперь вы учите своему ремеслу невинных молодых девушек!
Аудитория зашумела — одобрительно, с удивлением понял Адам. Удивительно, как быстро меняются симпатии толпы!
Лорен вздохнула:
— Очевидно, мистер Дариен — не единственный в этом зале, кто осуждает мою книгу, не удосужившись ее прочесть.
Адам поморщился.
— Видите ли, мисс… — Лорен замолкла, ожидая, что ее противница представится. Сердитая дама расправила плечи.
— Я миссис, — холодно поправила она. — Миссис Харрисон Энрайт.
«Что-то неладно у нее в семейной жизни», — подумал Адам.
— Миссис Энрайт, — уже мягче произнесла писательница, — уверяю вас, я вовсе не проповедую измену и внебрачные связи. Я просто учу женщин использовать свои природные данные. Надеюсь, вы прочтете мою книгу и сами увидите…
— Никогда! — объявила миссис Энрайт. — За бесстыдные откровения публичной женщины я гроша ломаного не выложу! И вот что я вам скажу, мисс Грабл-Монро: можете жить как хотите и с кем хотите, только держитесь подальше от моего мужа!
Адам поздравил себя с верной догадкой: значит, не совсем еще утерял журналистский нюх.
Лорен удрученно вздохнула и потерла лоб.
— О господи! — пробормотала она. Усиленное микрофоном, это восклицание звучно разнеслось по залу.
И сейчас Адам Дариен был с ней совершенно согласен.
12
— Так вот, эта старуха буквально орет на нее, в глаза обзывает проституткой и дешевкой, а бедняжка Лорен, не поднимая глаз, лепечет что-то вроде: «Не виноватая я, он сам пришел!» — увлеченно рассказывал Адам.
Дорси выслушивала эту историю уже в третий раз.
Первый был в воскресенье вечером. Тогда они ужинали в ресторане, потом танцевали, а потом самозабвенно целовались на крыльце. На крыльце ее дома, разумеется. К Адаму Дорси, несмотря на все его уговоры, не поехала, сославшись на усталость.
Второй раз она выслушала историю своего унижения два дня назад, когда Адам вводил в курс дела Линди Обри. Линди слушала с интересом, чем немало удивила Дорси — ей-то казалось, что хозяйка «Дрейка» ничем, кроме своей персоны и своего драгоценного клуба, не интересуется. Когда же Линди удовлетворенно заметила: «Так этой шлюхе и надо!», Дорси почувствовала, себя так, словно начальница ее предала.
Теперь же историю падения Лорен Грабл-Монро слушал Лукас Конвей. И слушал, надо сказать, с большим энтузиазмом.
В джинсах, в белой оксфордской рубашке, с ярким платком на шее, Лукас сидел на своем обычном месте и лениво потягивал неизменный «Танкерей» с тоником. Их с Адамом рабочий день закончился — а у Дорси он только начинался. Что в последнее время безумно ее раздражало. Надоело все работать и работать, не видя никакого просвета.
— Начала объяснять, что не отвечает за мужей, решивших погулять на стороне, — продолжал Адам. — А сама одета — ты бы только видел! Красная короткая юбка, совершенно ничего не скрывающая, от одного взгляда на которую сердце…