Особенно,... 
79 
Рыжая приблизилась к нему вплотную; в ноздри Лукасу ударил аромат «Шанель № Неизвестно Какой, Но Очень Сильно Пахнет».
— Она, кажется, очень расстроилась, — заметила дама, тоже покосившись в сторону туалета.
— Вероятно, — кивнул Лукас.
— Похоже, вам придется потрудиться, чтобы ее вернуть!
— Ага… похоже.
Рыжая устремила на него долгий задумчивый взгляд — ни дать ни взять удав перед кроликом.
— Мне кажется, — промурлыкала она (по-настоящему промурлыкала!), — такому мужчине, как вы, не стоит цепляться за такую девушку.
Так-так.
— Вы думаете? — переспросил он озадаченно.
Дама удивленно кивнула и, подняв руку, стряхнула с его лацкана явно несуществующую пылинку.
— Безусловно. Вы производите впечатление мужчины, которому нужна ласка и забота.
«Ни фига себе!»
— Вот как?
Дама кивнула.
— А юные девушки порой так инфантильны, не правда ли?
— Э-э… да Да, наверно. Эди — она такая… м-м… зайка. И рыбка. И кро… крохотулечка.
Но рыжую его откровения не впечатлили.
— Да, в ней что-то есть, — равнодушно бросила она. — Но, мне кажется, вам нужна женщина с большим опытом. Разумная. Терпеливая. Женщина, которая умеет обращаться с такими мужчинами, как вы.
«Вот это да!»
— Вы действительно так считаете?
— Разумеется, — проворковала она. (Да-да, по-настоящему проворковала. Ох, какая гадость!) — Почему бы нам с вами не уединиться в более… интимной обстановке?
«О боже!»
— Интимной? — холодея, переспросил or
— Именно, — улыбнулась она. — Я на своей машине, а мужа со мной нет. Мы отлично развлечемся вместе! И не только сегодня. — И добавила:
— Разумеется, я плачу за все. За все, — повторила она со значением.
«Невероятно!» — думал Лукас. Все, чего он тщетно искал почти два месяца, без чего не мог написать статью, о чем, наконец, втайне от самого себя мечтал всю жизнь, — все это свалилось на него с неба. Достаточно открыть рот и сказать: «Я согласен» — и репортаж, масса развлечений, а заодно и недурной приработок ему обеспечен.
Он уже открыл рот, чтобы сказать: «Я согласен» — но сказал нечто совершенно иное.
— Благодарю, но, с вашего позволения, пойду лучше найду свою подругу.
Со всей возможной галантностью (хотя какая уж там галантность!) высвободился из когтей озадаченной хищницы, послал ей прощальную улыбку, полную искреннего сожаления, и кинулся бежать так, словно за ним гналась свора адских псов.
На кой черт ему все эти миллионерши-шмиллионерши, если где-то у выхода поджидает его Солнышко-Эди, известная также как Зайка, Рыбка и Крохотулечка?
— Ты все провалил! Она уже была на крючке, а ты все провалил! Знаешь, кто ты такой? Просто король неудачников! С ума сойти! Не могу поверить, что тебе удалось все провалить!
Лукас не сводил глаз с дороги и терпеливо ждал, когда Эди перестанет его ругать. С самой галереи она снова и снова, с каким-то извращенным удовольствием твердила ему, что удача была совсем рядом, а он, такой и этакий, позволил миллионерше сорваться с крючка. Однако Лукасу почему-то казалось, что она совсем не сердится. Не странно ли — из кожи вон лезла, чтобы помочь ему заарканить богатую дамочку, а когда его замысел едва не увенчался успехом (успехом ли? — еще вопрос, кто кого заарканил!), едва не прыгает от радости, что он все провалил!
Интересное развитие событий.
— Рассказать кому — не поверят! — продолжала неуемная Эди. — Такой провал… Господи, Лукас, как ты мог? Ты все провалил!
— Ты уже говорила. Шестьдесят четыре раза.
— Но ты действительно все провалил!
— Шестьдесят пять.
Осмелившись бросить взгляд в ее сторону, Лукас увидел, что Эди устало облокотилась на окно и положила голову на руку. Она выглядела утомленной, подавленной, раздосадованной. И вовсе не счастливой.
— Прости, — проговорил он, снова переводя взгляд на дорогу. — Я знаю, что ты очень старалась, и жалею, что не сумел тобой воспользоваться…
Он почувствовал, как она замерла.
— Извини, я оговорился. Хотел сказать — не сумел воспользоваться твоей помощью, — быстро поправился он. — Если бы я воспользовался тобой, то извиняться не стал бы. Думаю, тебе бы понравилось.
— Мечтай, мечтай.
— Поверь, Эди, я только об этом и мечтаю.
Она промолчала, и Лукас не стал настаивать. Ему снова вспомнилось, как она прикоснулась к нему сегодня, и подумалось, что не стоит на нее давить. Очевидно; секс для нее — больной вопрос. Нужно быть осторожным и деликатным. Беда в том, что Лукас не умел осторожно и деликатно говорить о сексе.
79 
