63 
Уиза тем временем старалась приладить браслет себе на голову наподобие короны, и Ренальд, не прерывая разговора с Маргарет, протянул руку, чтобы помочь ей. Наконец девочка наигралась и вернула вещь де Лислу.
— Благодарю вас, миледи. — Он галантно поклонился и поцеловал пухленькую ручку Уизы.
Маргарет улыбнулась — Клэр готова была поклясться, что подруга пожирала его влюбленными глазами — и унесла Уизу, которая еще долго смотрела на Ренальда через плечо матери.
— Вы любите детей.
— Вам это не нравится? — удивленно обернулся он к Клэр. Клэр вспыхнула, осознав, что ревнует.
— Разумеется, нет, милорд. Я рада, что отец моих детей будет добр с ними.
Ренальд внимательно смотрел на нее, смущая Клэр своей задумчивостью. Она поспешила нарушить паузу:
— Я предпочитаю девочек. Мальчишки — настоящие чудовища!
Он склонился и поцеловал ей руку.
— Вы родите мне много дочерей, миледи.
Клэр густо покраснела от смущения.
Протяжный звук рожка возвестил начало праздничного обеда, и гости поспешили к столу. Клэр тотчас направилась к Ренальду, который ждал ее, чтобы проводить к креслам для жениха и невесты в центре длинного стола, установленного на возвышении.
Слегка раскрасневшись от выпитого, Ренальд казался еще моложе и совсем не был похож на сурового захватчика. Более того, он словно источал юношескую энергию, от которой в зале стало как будто светлее. Великан внезапно перевернул окружающий мир вверх дном.
— С вами все в порядке? — спросил он Клэр, беря ее руки в свои.
— Конечно! — отозвалась она, едва заметно покачнувшись. — Это все от вина.
Клэр вдруг ощутила, что влюблена в своего будущего мужа, и поразилась этому. Вот уж чего она ожидала меньше всего!
— Вам надо поесть, и сразу станет лучше, — сказал он, подводя ее к креслу.
Ренальд жестом подозвал Томаса с чашей для мытья рук. Судя по всему, парень успокоился. Среди гостей было много его друзей-сверстников, к тому же хозяин был приветлив с детьми, и Томас не мог не заметить этого.
Гости расселись по местам, и гам постепенно превратился в застольную беседу, сквозь которую прорывались звуки музыки.
— Спасибо, Томас, — сказал Ренальд, когда они с Клэр вымыли руки. — А теперь ступай к приятелям и начинай веселиться.
Клэр видела, как желание состроить кислую мину борется в душе брата с искренней радостью.
— Благодарю вас, милорд! — наконец воскликнул тот с улыбкой и уже через минуту оказался среди сверстников.
Слуги внесли в зал блюда, и Клэр сосредоточилась на яствах.
Но едва перед ней поставили запеченного поросенка, украшенного кресс-салатом, как она с горечью заметила:
— Бедный поросенок!
Ренальд нахмурился и жестом приказал убрать блюдо, но Клэр остановила его за руку:
— Я не откажусь от кусочка, милорд.
И вдруг отдернула руку, словно обжегшись. Прикосновение к нему взволновало ее, довело до головокружения.
Он тем временем выбрал сочный кусочек поросятины и поднес его к ее губам.
— Пусть эта жертва не будет напрасной.
Клэр открыла рот и приняла из его рук мясо, затем облизнула губы и сняла каплю сока с подбородка пальцем. Все это время Ренальд не спускал с нее глаз, внимательно следя за каждым ее движением.
Она тоже выбрала кусочек мяса для Ренальда, как того требовал обычай. Ей ни к чему было смотреть по сторонам, чтобы понять, к кому приковано внимание гостей. Все наблюдали за тем, как Ренальд слизывал сок с ее пальцев. Но только Клэр почувствовала, как он слегка прикусил подушечку ее пальца, только она знала, какое воздействие это оказало на нее.
И вдруг по какому-то странному блеску в его глазах Клэр поняла, что Ренальд тоже это знает.
Но это мгновение кануло в прошлое. Ренальд, как радушный хозяин, стал ухаживать за гостями.
Клэр завела разговор с графом, который сидел рядом. Правда, ему, судя по всему, было не особенно уютно за этим праздничным столом. Разумеется, он и словом не обмолвился на сей счет, но Клэр догадалась по выражению его лица.
Слева от нее что-то сверкнуло. Клэр обернулась и снова увидела золотой отцовский кубок в руке Ренальда.
— Миледи, что вас так огорчает? — спросил Ренальд, перехватив ее взгляд. Он снова превратился в завоевателя, который смело глядит в лицо опасности.
— Дело в кубке. Он принадлежал моему отцу.
— Здесь все принадлежало ему, — ответил он, хмуро разглядывая кубок в своей руке. — Почему именно эта вещь не дает вам покоя?
63 
