Глава пятая

АДМИРАЛ В ШОКОЛАДЕ

С самого начала эта затея Мазуру была не по душе. Нет, а что вы на его месте подумали бы? Боевой офицер, цельный адмирал – и в этой, с позволения будет сказать, клоаке?!

Все нутро Мазура противилось такому времяпрепровождению. А что делать… Как говорится, попала собака в колесо – пищи, но бежи. Более того! Даже слово это идиотское – «тусовка», то и дело в разных вариациях повторяемое «контингентом», – уже не так резало слух. Человек ко всему привыкает, знаете ли.

А привыкать не хотелось.

Мазур сидел на кожаном диванчике в уголке обширного холла, с дзенским пофигизмом разглядывал участников вечеринки и думал, что лучше, то ли покурить, то ли выпить, то ли свалить отсюда побыстрее.

Хотелось только последнего.

Народу собралось много, и все морды сплошь где-то виденные, вроде знакомые и в чем-то родные, хотя при таком скоплении медиа-лиц, представляющих всяческие телеканалы и СМИ, каждая из них, морд этих, быстрой идентификации поддавалось с трудом. Уж слишком много известных было. Какие-то физии, мелькающие на телеэкране чаще, чем Петросян, какие-то фигуры не то поп-звезд, не то бедолаг, вытащенных из расплодившихся реалити, блин, шоу, какие-то политики вроде даже…

Фигачил по ушам рэп (или как это там правильно сейчас называется), кто-то извивался, как умел, на импровизированном танцполе в зале, кто-то тихо нюхал «дорожку» с зеркальца в уголке, а кто-то просто, по-советски, накачивался бухлом в другом уголке…

Короче, каждый оттягивался, как умел, и Мазур не намеревался кого-либо судить. Ведь, что греха таить, сам, бывало, надирался до состояния розовых чертей. Правда, предпринималось сие исключительно ради снятия стресса… А какой стресс может быть у юных и не очень юных оболтусов, чуть ли еженедельно собирающихся здесь? Разве что стресс от избытка секса и бабла?

Кожаное сиденье дивана, тихонько скрипнув, просело рядом с Мазуром.

– Я тут за вами уже долго наблюдаю…

Услышав женский голос, он повернул голову и узрел справа от себя миловидное белокурое создание лет этак семнадцати, сидевшее закинув ногу на ногу и одетое во что-то донельзя смелое, воздушное, голубенькое, с открытыми плечами и блестками (не исключено, что с натуральными брюликами), во что-то, напоминающее одеяние римских весталок. И без того короткая юбчонка задралась почти до самых бедер, вызывающе обнажив длинные, стройные и, признаться, зело привлекательные ножки.

– А вы правда настоящий адмирал? – девчушка была сама непосредственность.

Мазур видел ее впервые. Вернее, так ему показалось сначала. Личико фарфоровое, фигурка точеная, прикид новомодный, в глазах пустота и уверенность в собственной, обеспеченной здоровым образом жизни неотразимости – подобных куколок в последнее время развелось, что грязи. Клонируют их, что ли…

– Польщен, сударыня, – лениво, но светски, как ему показалось, ответил Мазур, – вашим вниманием к моей скромной персоне… Истинная правда: аз есмь взаправдашний адмирал, хотя и в отстав…

– Тогда как насчет по бокалу шампусика? – перебило ангельское создание с еще большей непосредственностью.

Мазур на мгновенье смешался, но соответствовать было надо – хрена ли в родной деревне сидеть истуканом и кислой миной портить людям праздник? Поэтому он со всей своей учтивостью, сверкая белозубой улыбкой во все шестьдесят четыре зуба, произнес старомодно, не по-современному, но оттого чуть двусмысленно:

  17