29 
Во вторую стражу храбрец переоделся, осторожно вышел из дому и пробрался в сад.
В одном из павильонов горел свет. Чжань Чжао сумел разглядеть сидевших там мужчину и женщину, которые пили вино. Чжань Чжао притаился под окном и вдруг услышал, как мужчина сказал:
— О, это вино! Оно называется «весенним». Стоит женщине его выпить, и она уступит любому мужчине! Недавно господин похитил Цзинь Юй-сянь, но никак не может овладеть упрямицей и совсем пал духом. Тогда я посоветовал ему угостить ее этим вином, но сказал, что стоит оно дорого, целых триста лян серебра…
— Отчего же так дорого? — полюбопытствовала женщина.
— Говоря по правде, цена ему десять лян, не больше, — остальные деньги я положил себе в карман! — Мужчина расхохотался.
— Не плохо, конечно, иметь деньги. Но разве не грешно обманывать?
— Я беден, ты же знаешь. Вот и пошел на риск.
— Господин Цзан! — позвал кто-то снаружи.
Чжань Чжао обернулся и увидел мелькнувший между деревьями фонарь. Он быстро проскользнул в беседку и укрылся за занавеской.
— Спрячься, милая, — сказал мужчина. — Это тот самый, лучше не попадаться ему на глаза.
Женщина скрылась, а Цзан направился к двери. Чжань Чжао воспользовался случаем и проник в комнату. На столе он увидел чайник с вином, яшмовую бутылочку, а рядом красную бутылку, уже побольше. Чжань Чжао быстро перелил вино из чайника в красную бутылку, «весеннее» вино вылил в чайник, вином из красной бутылки наполнил яшмовую бутылочку и всё расставил по своим местам. Потом он выскользнул за дверь, по столбу взобрался на крышу и сверху стал наблюдать, что будет дальше. Оказалось, что это пришел Пан Фу, слуга Пан Юя. Его прислал господин за «весенним» вином.
Цзан взял яшмовую бутылочку и, заперев дверь, последовал за Пан Фу. Чжань Чжао быстро спустился с крыши и бросился за ними.
Женщина снова появилась, села и налила себе из чайника вина. Но как только выпила его, с нею стало твориться что-то невообразимое: по телу пробежала дрожь, в голове завертелись какие-то нелепые мысли. Тут вернулся Цзан, заметил, что женщина не в себе, почувствовал неудовольствие, налил вина из чайника и залпом выпил.
— Что такое? Вино какое-то странное! — Он понюхал его, всполошился и побежал за водой, сам выпил глоток и дал выпить женщине, потом спросил:
— Ты пила без меня вино?
— Выпила чашку.
— Хорошо, что всего чашку. Одного не пойму: вино было в яшмовой бутылочке, как же оно попало в чайник?
Только сейчас женщина догадалась, что выпила «весеннего» вина, и заплакала:
— Это ты во всем виноват! Хотел зло причинить человеку, а оно против тебя самого обернулось!
— Что теперь рассуждать, — оборвал ее Цзан. — Свои триста лян я подучил, а завтра под каким-нибудь предлогом уйду со службы…
Что же делал в это время Чжань Чжао? Он пробрался к красному залу и увидел Пан Юя, который в сопровождении служанки направлялся в башню Тончайших ароматов с яшмовой бутылочкой в руке. Чжань Чжао последовал за ним и спрятался за занавеской. Там он услышал, как наложницы уговаривали Юй-сянь:
— Нас тоже похитили. И мы, как и ты, сначала противились, а что получилось? Над нами так измывались, что хоть смерть призывай! Вот и пришлось смириться — по крайней мере, кормить стали лучше.
Но Цзинь Юй-сянь только рыдала и ничего не хотела слушать. В это время появился Пан Юй и с улыбкой обратился к женщине:
— Не буду я больше неволить тебя, отпущу, только выпей вина!
Цзинь Юй-сянь схватила чашку и швырнула на пол. Пан Юй уже хотел приказать наложницам отхлестать непокорную, но тут прибежала служанка:
— Господин, пожаловал правитель округа Цзян Вань! Он в красном зале. Говорит, у него к вам важное дело.
«Неспроста, видно, явился среди ночи правитель», — подумал Пан Юй и обратился к наложницам:
— Скажите ей: будет упрямиться, пусть на себя пеняет!
В красном зале Пан Юя приветствовал правитель округа.
— Что привело вас ко мне в столь поздний час? — спросил Пан Юй.
— Я получил нынче известие, что государь послал сюда того самого Бао Чжэна, которого как-то видел во сне, проверить, как вы оказываете голодающим помощь. Дней через, пять он прибудет. Вам следует подготовиться.
— Бао Чжэн и пальцем меня не тронет, он под началом у моего отца!
— Ах, господин! — покачал головой Цзян Вань. — Говорят, Бао-гун неподкупен, и государь пожаловал ему три ножа. Подумать и то страшно! Неужели вы полагаете, он не знает, что за дела здесь творятся!
29 
