102 
Зато когда Дамарис пыталась изображать настоящую леди, маркизу, Фитцу нестерпимо хотелось улизнуть от нее. Он знал, что Эш, вероятно, сделает ей предложение, несмотря на то что любит Джениву Смит, поскольку считает это своим долгом и решительно настроен исполнять этот долг, подавляя все свои личные желания.
Впрочем, раз уж Эш вырыл себе могилу, то пусть и ложится в нее. Вот только при чем здесь мисс Миддлтон, которая ни в чем не виновата, кроме амбиций, бесспорно, кем-то вбитых ей в голову.
Фитц флиртовал с ней и из кожи лез, чтобы задержать ее, но, даже несмотря на то что девушка умело поддерживала эту игру, он понимал: ее внимание, как и у любого хищника, никогда не отвлекается от намеченной жертвы.
Наконец он передал ее влюбленному в нее Ормсби и скрылся в бильярдной, однако, так как он играл лучше всех, ему и там стало скучно. Выпив еще вина, Фитц решил, что на сегодня достаточно…
И вот теперь его волокли обратно.
— Знаешь, дорогая наша Дженива умеет предсказывать будущее, — не умолкала леди Талия. — И делает это очень хорошо.
Фитцу не слишком понравилось это замечание, он все еще был убежден, что эта мисс Смит скорее всего обыкновенная авантюристка.
— Такие люди обычно используют всякие хитрые трюки, чтобы их предсказания сбывались.
— О нет, дорогой, — беспечно отмахнулась леди Талия. — Трюки! Это я и сама умею!
Спаси его, Боже, от них ото всех! Все же Фитц позволил леди Талии втащить его в гостиную, где она согнала со стула доктора Игана, сидевшего напротив нее. Слава Богу, того это лишь позабавило. Возможно, мрачно подумал Фитц, библиотекарь, как и он сам, рад лечь спать пораньше.
В конце концов, поняв, что деваться ему все равно некуда, Фитц сел и сосредоточился. Как бы ни была чудаковата леди Талия, в карты она могла обыграть самого дьявола и терпеть не могла несерьезную игру.
Эш слегка пошевелился, и его рука легла на ее грудь.
— Бесценная жемчужина. Моя милейшая Дженни…
— Так называл меня отец.
— Ты не против? — Он поднял голову.
— Нет, конечно, нет. — И тут Дженива рассказала Эшу об отце и Эстер, обо всем хорошем и о печальном. — Думаю, это не ее вина. Дело во мне, — закончила она.
— Нет, любовь моя, вы просто разные. Все же хорошо, что ты будешь далеко от них, в своем собственном доме.
— Ты хочешь сказать, в раю. — Она потянулась к нему за поцелуем. — Главное — это то, что я буду с тобой. Мы обязательно сохраним наше счастье, даже если не все пойдет идеально. Я это докажу тебе.
Он прижался к ней.
— Тут нечего доказывать. Я тоже сделаю все, что смогу. У тебя будет все, чего ты захочешь, — драгоценности, шелка… даже заводные игрушки, если они тебя действительно интересуют.
Дженива засмеялась:
— А как же экономия? Впрочем, для себя я ничего не хочу, только тебя.
— Разве что пищи время от времени?
— Разве что, — с улыбкой согласилась она.
— И может быть, дрова зимой?
— Да, наверное, потребуются.
— Тогда, может, чуть-чуть одежды? Расхохотавшись, Дженива толкнула его, и они, щекоча и пощипывая друг друга, свалились на простыни со следами пролитого бренди.
Когда они успокоились, Эш, вдруг став серьезным, сказал:
— Я хочу сделать тебе драгоценный подарок, Дженни. Я хочу подарить тебе луну и звезды.
— А я хочу, чтобы ты тратил деньги на свою землю и своих людей. Обещаю, что постараюсь не ворчать на тебя за это.
— Не могу придумать ничего лучшего, чем слушать, как ты ворчишь на меня.
Она с нежностью провела рукой по его груди.
— Разве это не лучше?
— Нет, не лучше. — Он улыбнулся, и она поцеловала его.
— А это? Или, может, вот это… — Дженива опустила руку и дотронулась до того приятного и мягкого, что немедленно стало твердеть под ее рукой. Она улыбнулась.
— О Боже! Ты выиграла. Хорошо, не ворчи, а говоря о… Эш лег так, что Дженива сразу поняла, чего он хочет. Не спуская глаз с его лица, она села на него, затем приподнялась и медленно ввела его в себя, настороженно следя за выражением его глаз, не делает ли она того, чего не следует делать.
Она даже не могла представить, что ей станет так хорошо, и тут же полностью опустилась на него.
— Кажется, это гораздо лучше, чем ворчать, — сказала она с хрипотцой в голосе.
— Я это запомню. — Эш прикрыл веки, и Дженива поняла, что он весь там, в том самом месте.
Она наклонилась вперед, знакомясь с новыми приятными ощущениями. Ее волосы упали налицо и грудь, и он окутал ими ее груди, не отрываясь от сосков. Она жадно глотнула воздух и крепко обхватила его бедрами, уже почти не владея собой.
102 
